Его миражу

Я снова брошен в море,
приписанное кисти Айвазовского,
изломанный челнок,
худая шлюпка,
что отдаётся шлюхой
зелёно-фиолетовой волне,
и тонет в мёде грозового неба,
и в меди хлёсткого норд-веста
щепкой тлеет.
Я снова, погружением зрачка
в холодную изрезанную рану
стенающей марины,
чернила памяти вечерней разливаю
по первым строкам Книги Бытия.
Туманный брег к гортани ночи липнет,
я слеп от брызг и криков синевы;
я снова брошен, как комочек глины,
в печь раскалённого холста...

КРЕСТОВОСКРЕСЕН

Велик тот день, когда впервые
В Его молитву вы вошли,
Земля и небеса живые,
Созданья смертные земли...

Велик тот день, когда Он чашу
Сию приял – когда, с вершин
Спустясь, вошел в семью Он нашу
И как Учитель, и как сын...

Велик тот день, когда на гору
Он Елеонскую взошел –
И сразу перевесил Тору
Его живительный глагол...

Велик тот день, когда, Царь Славы,
Отца прославил своего,
И отступился сам лукавый,
Повержен кротостью Его...

Велик тот день, когда...

Именем Твоим…

Знаю, Именем Твоим будет названа планета!
И зыбучие пески сотрут приметы раненого бытия,
Ведь существование – не для Тебя!
Поменяв субъект и предикат местами,
Нарушаем логику горизонтали,
И, распятые Игрой по вертикали,
Станем для потомков Снами,
Невидимками – для современников,
Как заложники и пленники Луча.
Кодом – для Космической Эпохи,
Для Иисуса же – руками и ногами.
Для Грядущего мы – основание и сваи,
И зерно – для жерновов прошедшего.
Схваченные пустотой...

В Польше Славяне начинают прозревать...
Зачем убрали Социалистическую власть.
Власть-то осталась вся на местах...
Богатство страны лишь в отдельных руках.
У простых работяг ничего не осталось...
При развале соцстроя ни чего не досталось.
Страной руководят всё те же коммунисты...
Да приближенные родственные лица.
В России в верхах народ помурей...
Обобрал свой народ, но не как уж злодей.
На Родине мура... народ обобрал,
Что русский народ ничего не понял.
Откуда миллиардеры в стране...

Не про май и апрель,что пышно цветет в разнотравьи,
И не про октябрь и шелестолистый ноябрь
Я хочу восхвалить вам трудящийся нивами август
Теплый,щедрый,пылающий красками сад...

В миражах от жары,когда воздух пашит,как с духовки,
Но комбайны идут по просторам,как золото,нив;
Честь и слава труду,что с упорством крестьянской сноровки
Урожай собирает,для нас в закромах сохранив.

Майских дней не хочу я забыть буйноцветы душисты
И июня тот пышный,веселый и хмельный расцвет...

Намекая, невсикая, не вникая, девушка и незна-
комец на пляже, героина лажа, (белого порошка,
осьмушка, кружка, дорожка, болевого шока, не-
множко), (основа), не стара песнь и не нова, ложа,
лужа, лажа, миража, кружева, марево куража, грёз,
мечты, грозы рос, блюз и не надо там всяческих уз,
обоняние и глаза, нос и зрение, стрекоза, залетев-
шая в мозг, темнеменее, шевелит клыками, крыла-
ми, как я промозгл, прейдя в себя, между нами , за-
явил улисс, и почему так много, скажи мне...

Я призову грозу ночную,
Извергну на берег валун,
И песню пропою иную
За серебро минувших лун.

На дне морском в пучинной бездне
Уснули сотни якорей.
Излечит море сто болезней,
Что разбросал в земле Борей.

И с миром примет рать людскую
Приморский берег, дикий пляж.
На горизонте нарисую
В объятьях зарева мираж

Аметистовым шёлком
раскинулось небо
над жаркой и грозной
пустыней,
солнце смешно
висит апельсином,
пристёгнуто к небу
защёлкой......
Всё выглядит странно,
и даже нелепо,
песок растекается
струйкой с бархана,
контуром чёрным
на фоне заката
верблюды шагают
понуро, устало,
и лишь перезвон
колокольцев верблюжьих
позволяет не спутать
мираж от реала

Как нежно пели на ветвях.
На вид красивейшие птицы.
Сдувал проказник ветер с плеч.
Твой аромат касавшись жизни.
Тянулся звук лаская воздух.
Глотком воды приятных строк.
Всё удивляло этой ночью.
И лунный взгляд и нежный вздох.
Заворожила танцем тела.
Восточной музыкою грёз.
Где изгибалась словно пламя.
И тень скользила средь песков.
Звенели жёлтые монеты.
На бёдрах создавая звук.
И не подвластною природой.
За горизонт ушёл я вдруг.
Кальяна дым и запах ночи.
Живая...

Как лезвие ножа остра моя душа,
Ранима, как у путника в пустыне.
Ещё сильней болит она от миража.
Никак от этой боли не остынет!

Когда я просыпаюсь, вроде бы живу,
Но вижу нет тебя и умираю.
Я без тебя с судьбой давно веду вражду,
Что делать только, до сих пор не знаю.

Нет химии у вас, психолог говорит.
Жестокость налицо тут от прогресса.
Горит в моей груди не сердце, а болид,
Я - машинист летящего экспресса.

И два теперь пути, где первый - это ты,
Второй - сход с рельсов от...