Его естеству

Прозрачность крон, одежды сбросивших берёз,
На фоне полыхающего клена.
Хмельное солнце смотрит удивлённо,
Нарушив свой покой и ленность грёз.

Чаруя всех, пылает осени пожар –
Не встретишь изумрудных красок лета,
Дни в томном омуте тепла и света.
Пьянит без крепких вин бесценный дар.

Разрушив грусть, внушает осень торжество.
Её рецепты – краско-терапия,
А результаты – гипердинамия,
И вдохновенно ваше естество.

Не стоит век в прмозглой комнате торчать,
Уставившись в занудный...

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы...

Над человеческой землей растает Солнце,
И ночь засветится блаженной темнотой.
Проступят снова, если нужно, звезды,
Луна пленить возьмется красотой.

Уснет дитя, плененное запретом,
Уснет, и погрузится в мир иной.
В тот мир, где сыщутся ответы,
Где Бога виден шарик Золотой.

Дуальность перестанет мучить Душу,
Она взлетит, покорная Свободе.
Гармонии мгновения нарушив,
Она звездой мигнет на небосводе.

Очистятся каналы подсознанья,
Туннели Разума померкнут, и Свеча,
Очаг Любви...

Вновь впереди – осенний листопад.
И листья мягко укрывают землю…
Как я люблю багряный этот сад!..
И красоту природы я приемлю.

Лес утомлён, и красота – во всём…
И всё в природе дышит переменой.
И что нас ждёт? И для чего живём? –
Всё здесь мне станет явным непременно…

Лишь стоит только в этот мир войти,
И окунуться в эту бесконечность, –
И в тот же миг заветные пути
Сойдутся , устремятся в бесконечность,

Оставив за собой лишь широту
И гладкость всех дорог, в мечту гонимых...

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

Полностью я не согласен
с постановкою вопроса,
впрочем, думаю, что так же
думает здесь большинство.
И возможно, только часом
Вы, Марина, так серьёзно
написали эпатажно
про своё же естество.

Есть у женщин чувство меры,
есть и юмор, и сатира,
есть и логика, как странно
не покажется то Вам.
Говорю так не от веры,
а от знанья Божья мира
и рифмую неустанно -
с уважением к друзьям.

Высоко в гору – Парнас зовется, полез Герасим.
На полдороге присел подумать, полезла рифма
чудная шибко, исторг сейчас же, приятно стало,
собой доволен пацан донЕльзя.
Взглянул на небо – мол, Он услышал?
Коня увидел, того – Пегаса, он над вершиной
красиво реял.
Заметил Геру, услышал, тоже, его раскаты, и был обижен
таким нахальством.
Слетел с вершины он к Гере грозно: «Ты что удумал
стихерка подлый? Не видишь, мы, тут, творим культурно
изящным слогом, разнообразным, а ты глагольной...

Снег, метели…, белоснежность.
Речка в хрустале…
Елей естество, небрежность…
Сонность в серебре.

Свет мерцаний фантастичный…
Бархат в декабре.
Говор реченьки тактичный….
Томность в белизне…

В серых тучках солнце прозой...
Глянцем янтаря,
В речке отблеск виртуозный
На закате дня.

Двадцать дней уж осталось до вехи
Новогодней границы судьбы,
Для кого - смыслом праздной потехи,
Для иного - Надеждой Любви!

На Руси Новый год – не извечен!
В мифологии – корень – игра
Расы белой Бореи отмечена,
До контакта двух рас, звук Ура,
Как эпюра цикличности РА
Был впервые осознанно встречен,
В горизонте Востока, с ноля
Цикл привязан созвучьем - Заря!
Проторусским восторгом засвеченный!

Учреждался не раз и не два,
И Весною, и осенью – Млечным,
От Жрецов назначался...

И вечность уж звала меня туда
Пренила слепотой небесных кудрей
Но дороги мне Рим, и Кельн, Москва
И тишина прозрачных будней.

И чем прозрачней лес, на берегу реки
Но стерегут мгновенья эту вечность
Не подходи - прохожая беспечность,
Ты не готов к служенью естества.