Его аллилуйя

На небе новая Луна.
И краски новые вливая,
Она, условно, ожила,
Вниманье наше привлекая.

И, чем внимательнее к ней,
Тем расцветает она ярче,
И день за днём она смелей,
Полнее, ласковее,зрячей.

Глядит Луна на род людской,
И видит часты преклоненья
На божествления толпой,
Зовёт с собою в уединенье.

Чтоб поразмыслили умы
На шум галдящего прибоя,
На трепет гладящей волны
Следы от Розы и Левкоя.

И тихим шёпотом волна
Расскажет в мимолётной встрече,
Как широка и глубока...

Это было случайно,
Это было под осень.
Под больною луною
Серебристая проседь.
Сладкий дух ароматов;
Крик отчаянный птицы.
И любовь как граната,
И глаза как убийцы...

Я просил о пощаде
Ну, хотя б о желании
Но, царила прохлада,
Не ценилось признанье
Обгорели и крылья
Моего ангел - мейстра.
Ни чего мне не надо,
Надомною не смейся

Ах! Любовь это мука,
Извержение чувства.
И кормящая сука,
И вершина безумства.
Ты её не забудешь,
Ты её не прогонишь.
От неё или гибнешь;
Или...

И был рай в сердцах людей
И потому в раю жили люди

И был свет в раю белый-белый
И был он повсюду

И не было в раю теней
Ибо не было там пределов

И населяли рай творения
И были они все Одно

И не было там ни конца, ни края
Ибо не было в раю Времени

Лишь радость тихая плыла
И Вечность, улыбаясь, спала

Звенела в сердце тишина
И слово огненно сияло – АМЕН

Но вот однажды у Истока Сна произошло

Через ничто, проникло - нечто
И было это нечто – Змий
Создание, времени...

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...

Багряный, жёлтый парус осени,
Средь горных круч вдали маячит,
Исходит сердце от тоски вселенской,
И душу рвёт и горько дождик плачет.

А где-то, там за горною грядой,
За облаками, за туманом и мечтой,
Плывёт кораблик мой осенний!
Я синью очарована небес и

Увяданьем красоты, метаморфозой
Умиранием и возрожденьем леса.
Там за пурпурною зарёй, своё лицо
Скрывает солнце, плетётся

Ночь дорогой млечной и прячет
Сон в туманность звёзд, а парус
Звёздных покрывал и парус осени...

Милая , родная незнакомка,
Нравится улыбка мне твоя.
Голос твой , что так смеётся звонко,
Ласковые с искоркой глаза.

Ты встречаешь нас с улыбкой милой,
Провожаешь ты под землю нас,-
Нет тебя милее и родимей,
Никого нет ближе тут у нас.

Я смотрю влюблёнными глазами
На твои счастливые глаза,
Ты идёшь по жизни вместе с нами,
Ты наверно наша здесь судьба.

Как тебе ответить за заботу,
Как нам отплатить за доброту
И твою незримую улыбку
Я собой под землю унесу.

Пусть нас...

Животворящий Небесный Свет
Упал
На человеческое, израненное сердце
И сердце
Вздрогнуло, забилось и пошло
Потом
Наполнилось мерцанием извечным
И человек,
Проснувшись среди ночи
Встал
И стал смотреть в себя сердечно,
Смело
Исчезло всё,
Исчезли все ненужные слова:
ДА-НЕТ, СВЕТ-ТЬМА
И что-то там, внутри, запело

Утро,
Тишь
И исчезают тени
Птицы запели аллилуйя
И только светило восходит лишь,
И человек идет по улице, ликуя

Иллюзия счастья на капле хмеля, элизиум тёплой плоти,
абсорбирующей нежность;
она подаёт надежду, как метеорологическая сводка,
она кидает небрежно одежду,

и идёт босиком по холодному кафелю ночи,
лёгким кивком приветствуя непосредственность
и неизбежность любви – грешная кровь и святая душа, порочная
правда, вьющая из ветра верёвки, роскошь, блеск

и дымчатый взгляд на углях погребальных костров заката.
Расплывчатый ряд незаконченных фраз – парафраз
приливных сил луны, треска...

Пределы скрыла
Зимушка за снежной
Мглой, вздохнула
Оттепелью, за пеленой

Тумана не виден
Лес, размыт вид
Гор, а на овал хребтов
Зима наденет кокошник

Из белых жемчугов,
Озёр глаз синих,
Ресниц лесов,
Власа из чистых ручейков.

Снег валит и мороз трещит,
От льда оковцев стонет
Речка и дышит полыньёй.
Румяны щёчки, в серебряной

Опушке бровки Маяк-горы,
И шапка из песца, затворы
Из зайца белой шубки,
Волнами ходят оборки

Гор, на юбке Матушки –
Зимы, берёзок хор...

Огни заката в сумрак беспокойный просеяны, и на поклон ночной
спешат шаги, отмеренные боем волн ледяных под северной звездой;
спешат ветра, кидают камни в пропасть, сдирают кожу с мёртвенной земли,
и жалит страх, смоля бездушный воздух, играя волчьим окликом вдали.

Огонь погаснет, скроет мрак рассудок, как смерть взревёт нордическая тьма,
фитиль зрачка затмением накроет, и бледным оловом зальёт глаза луна;
спешат снега, метелью лихорадит, от вьюги плоть багряна, словно стяг,
хрипит...