Едва

Я не мечтаю, не грущу,
Не улыбаюсь и не плачу,
Не существую, не живу…
Быть может это мое счастье?!

Я не желаю, не люблю,
Не жаждет тело его ласки,
И встреч с ним больше не ищу…
К чему на свете эти сказки…

Не вспоминаю и не жду,
Не знаю боли расставанья…
Любовь на свете ни к чему!
О господи, о чем твержу я…

Ах, если б я могла забыть…
Забыть о грусти и печали,
О том, что можно так любить…
Хочу ли я?! О нет, едва ли…

Вторую или третью зиму
Зима не хочет наступать.
А снега только лишь корзину
По всей степи едва собрать.
Под Новый год – кисель и слякоть.
В Крещенье – морось, сырость, грязь.
Так что ж - с природой вместе плакать,
Чтоб крепла с ней и дальше связь?
Пылятся вновь коньки и лыжи.
В хоккей мальчишкам не играть.
День кисл и дрябл, лимоном выжат,
И звёзд ночами не видать.
Эх, кулаком бы взять и треснуть,
И приказать: «А ну, вернись,
Мороз и солнце, день чудесный,
И ты, красавица...

В лавчонке по сбыту пустого товара
Кассирша в платке мусульманском по бровь.
-- Красавица, как тебя кличут?
-- Севара! –
А имя ее означает «Любовь».

Меня покачнуло, как после удара.
Неужто потеряннная здесь нашлась
Любовь? Пусть в платке мусульманском – Севара.
Неужто судьба, наигравшись, сдалась?

А взгляд у Севары открытый, лучистый,
А голос веселый и без хитрецы.
В смущении странном стою, неречистый/
Едва ли запишегь меня в удальцы,

Каким был давно, в молодецком начале...

Я Вам пишу, пусть на письмо ответа
Совсем не жду, здесь ясно все давно,
Но я люблю, люблю Вас и при этом
Взаимности познать мне не дано.

Не говорите, что письмо напрасно,
Я это знаю, только все ж пишу,
Чтоб сообщить о, как это прекрасно!
Что встретил Вас и что я Вас люблю.

Пусть мне любовь приносит лишь мученья,
Тоска и боль тревожат сердце пусть,
Я все стерплю, я буду Вашей тенью,
Хотя любви ответной не дождусь.

Судьбе своей за то я благодарен,
Что повстречать...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Бьёт искристая струя - предвкушает упоенье
И предвещает наслажденье, у новогоднего стола
Шумит игристая река, вызывает завихренье
И быстротечное шипенье, в бокале белого вина.

Сладость первого глотка, самобытное явленье
И непрерывное теченье, вдох закроет и слегка
Глаз мутнеет, пелена, непрекословное влеченье
И таинство возбужденья - едва заметна и свеча.

Коли празднует душа, тает радостно мгновенье
И на сердце облегченье, вроде, жизнь не тяжела
У мерцания костра, примет свыше...

Стучат колеса поезда - домой
И в темноте едва заметны очертания,
Деревьев,что качаются в скупом
Покрытом черном снегом одеянии

А тучи жадно поглотили блеск звезды,
Ни солнца, ни луны, лишь темнота и холод,
И в тусклом свете блик моей слезы -
Попытка спрятать одиночество и голод

Попытка спрятать одинокий взгляд,
ЧТо лишь сверкает встретив ее очи,
Увы не бог я, не вернуть назад
ТЕпло и нежность проведенной ночи

Слова и буквы, боги, жесты,
Фигуры, пол и цвет волос;
Лепёшкой – азиата нос,
И клюв ревнителя фиесты…

Несхожие! Смотрящий вниз
Глотает мелкие детали,
Но небо разглядеть едва ли
Тому, кто любит падать ниц.

И смех и слёзы – диссонансом
В фальцете слышен баритон
Басы скрипучий гасят стон,
И зреет неподвижность танцем…

Больные, крепкие как сталь,
Здоровые – на вид – калеки:
Источники, лиманы, реки,
Текущие в себя и вдаль…

Года улетают,как птицы,
И всё что было уже не повторится.
И все забавы юности былой
Уходят вдаль недосягаемой звездой.
Как чайки белые над морем кружатся,
Счастливые моменты в душе запечатлятся.
И всё что в молодости думалось нам:"пусть",
Сейчас осталиь тоска,и боль,и грусть.
И сквозь года - густую пелену,
Едва ли вспомнишь ты любовь мою.
Ты только вспомнишь в дыме сигарет,
Всё то,чего уж больше нет.

Легко. Беззвучно. Мягко. Нежно…
Едва касаясь, чуть дрожа
Неотвратимо, неизбежно
В рабыни рвётся госпожа.

Сама отдастся – без стесненья
Позволит в разных позах брать…
И примет тел переплетенье
Многострадальная кровать.

Но только лишь ослабла хватка,
(Не смог раздеться и раздеть)
Жизнь – в коже! Латексе! Перчатках!
Наручники. Усмешка. Плеть…