Едва уловим

Мне говорят, игра не стоит
Тех свеч, что пламенем своим
Во мне живое беспокоят,
Ту быль, где я навеки с ним...

Мне говорят, ей не сравнится
С той красотой, что мне дана...
А я готовлюсь вновь сразиться
С самооценкой, что у дна...

Мне говорят, что ревность эта
Меня погубит вместе с ним...
Что только в строках у поэта
Про ревность стих неповторим.

Мне говорят, что все всё знают,
Я плохо сплю... Едва дыша...
Он только твой! - все повторяют,
И успокоилась душа.

За что нам северные платят?
- Зимой мороз за пятьдесят.
Сосульки по дороге катят,
Укутавшись до поросят.

Когда в пургу не держат ноги,
Сугробом заметет метель.
Не стоит одному в дороге
Бродить в такую канитель.

А летом здесь в жару не выйдешь,
Облепит гнусная мошка,
В глаза набьется, не увидишь,
Да так куснет исподтишка!

Сорвет кусок и шмыг на ветку,
Жует и думает опять,
Толи попробовать соседку,
Или тебя еще пожрать…

Помочь ни что уже не может,
И от нее спасенья нет...

То не ветер шумит за окошком,
И не мглою так кроет массив,
То мой милый, с коллегой Сережкой,
Покидает свой корпоратив...

***

На порожке, едва появляясь,
Ты приветствуешь бодро меня.
Пару раз об кота спотыкаясь,
Мне парируешь фразы - звеня!

На работу когда уходили,
Не скандировал ты так, дружок..
Репетировал всем коллективом -
"С перепод-выподвер-том прыжок"???

И пиджак у тебя интеррре-е-есный...
Так и быть, - пусть проходит в наш дом!
Всё же, сразу - вопрос некорректный...

Ты-женщина,ты книга между книг,
Ты-свёрнутый,запечетленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты-женщина,ты-ведьмовский напиток!
Он жжёт огнём,едва в уста проник;
Он пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешенно средь пыток.
Ты-женщина,и этим ты права.
От века убрана короной звёздной,
Ты-в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечём ярем железный,
Тебе мы служим,тверди гор дробя,
И молимся от века-на тебя!

Бурлит поток, волной вздымая пену,
Кипит, чтоб погружаясь вновь и вновь,
Ты смог изведать жизни цену
И встать над ней себя переборов.

В глубинах мутных ты, купаясь,
Познал коварство всех мастей.
Тоской душевной изнывая,
Спешишь покинуть круг страстей.

Набив оскомину на кислых пересудах,
Сомнений гложущих отраву пережив,
Вкусив предательство за верность и за дружбу,
Ты возвращаешься к себе. Ты еще жив.

Удушье тяжкое оков, снимая,
Ты полной грудью пробуешь вздохнуть.
На...

Запахов безмерность по весне
Обрывает сон растений нежных,
И по капле растворяя снег,
Солнце будит маленький подснежник.

И зачем его прервало сон
Солнце- под пуховым пледом снежным?
Чтобы птичьих трелей перезвон
Воскресил чуть видимый подснежник.

Вынырнув едва из-под земли,
Позабудет о сезоне прежнем,
В душу каждого весны налив,
Зацветет проснувшийся подснежник.

Ты другом был моим когда-то,
Мы вместе проводили вечера,
Мы любовались на закаты,
Но изменилось все вчера.

Ты постучался в дверь случайно,
Твои глаза горели, как заря.
Ты рассказал свою мне тайну,
Что ты влюблен, да и она в тебя.

Твоя душа, казалось, пела,
Когда ты вспоминал о "ней"!
И сердце чувствами горело!
"Ее" ты любишь, внемлешь "ей".

Тебя я слушала с волненьем,
Но что-то дрогнуло внутри,
И вдруг каукое-то презренье
К "ней" вспыхнуло в моей груди.

Ты говорил не...

Сегодня чудный видел сон.
Ни стен, ни света, ни окон,

Лишь в полусумраке лицо,
Но я не знаю чьё оно.

Меня манит что-то к нему,
И вот уже лицом к лицу.

Чуть приоткрытые уста,
Не слышу - нет, не слышу - да...

Едва касаясь нежных губ,
Целую трепетно их. Вдруг,

Из ниоткуда льётся свет,
Мне раскрывая тьмы секрет.

Знакомые черты лица…
И тут же пробуждаюсь я!

В ночной тиши лишь сердца стук
Наполнил комнату. Вздохнув,

Спешу закрыть глаза скорей,
Укутай снами, бог...

По кремлёвской по брусчатке
Как-то ноги прогульнули
Ева Браун со овчаркой,
И Адольфа вспомянули.

Со вполне арийской миной
( Аж собака задрожала)
- Помнишь, милый? Помнишь, милый?! -
Ева вымолвила с жаром. –

Как жуя салат без соли,
Вылезая ли из ванной -
Всё ты вслух частенько спорил
Со Иосифом коварным?

После Курского конфуза,
Помнишь, выпалил сатрапу:
« Всё равно не быть Союзу,
Как отсохнет твоя лапа!»

Мол, поддайся, окаянный,
Ведь загнёшься - всё без толка:
Дуракам...

Вечор, летя вечерним космолётом,
В аэропорту «Люфтваффе - 2»
Из Ирокезии в Апачию пролётом,
Разговорился я с гражданкой США.

Я б и гражданку в ней признал едва ли:
С дитём, с баулами наперевес…
Замордовали, говорит, замордовали!
В гурона каждого вселился будто бес!

От всех удобств осталась лишь «голландка»,
А в двери стук и постоянный гай:
« Дуй подобру отсюда, оккупантка -
Квартиру брось, и в Англию ступай!»

На перестройщика и мы, брат, напоролись.
Сперва «сю-сю», потом...