Еду

Раз воронёнок у навоза,
Телегу взглядом проводив,
Спросил у ворона серьёзно,
(Доселе был он молчалив)

«Чего же не хватает людям?
С утра в трудах, всё для еды.
Навоз клевать они не будут,
А поискать, как я и ты,
Готового, чего такого,
Желания, как видно, нет.
Ведь проще жить на всём готовом.
Так и живём мы триста лет!»

Хоть глуп и мал сыночек ростом,
Один ответ был на вопрос --
«Жить по-людски -- всегда не просто!…
Молчи, сынок, и… клюй навоз!»

«Усталая с работы, пришла под вечер мать
И видит, что у сына не прибрана кровать,
Что стынет чай в стакане, что пол не подметен,
Что лежа на диване, читает книжку он.»*

Как прежде, мама сына,
(Лишь, кажется, что дел
По дому нет), спросила
«Сыночек, ты поел?»

«Не до еды мне, мама --
Вдруг отвечает он –
Ты сказку не читала,
Где был крутой дракон?

На свете всё имеет,
Кто выиграл с ним бой.
А в жизни, что заменит
Дракона в сказке той?»

В ответ, подумав, мама:
«Лень...

Научитесь мыться без воды.
Научитесь обходиться без еды.
Но лишь чудесная способность избегать постыдного
Спасёт от ужасающей беды. (28.07.13)

Не дано выбирать нам дороги,
Не уйти в жизни нам от своих.
Где пролягут они, там жить должен,
А моя в краях дальних — чужих.

Здесь всё ровно, красиво и чисто,
Под асфальтом, путей полотно.
Здесь живут аккуратно и быстро,
А про голод забыли давно.

Принят здесь я — никем не обижен,
Сыт, обут — есть и кров и еда.
Как у всех всё — ни в чём не унижен,
Не коснулась меня здесь беда.

Всё для счастья есть, но нет покоя,
Никогда здесь не стать мне своим.
И ночами во мне сердце ноет...

Закончив трапезу едва,
Спешил к друзьям на ужин
Писатель, острый на слова,
Любил чрезмерно кушать.

Свой вес ему ходить мешал,
С трудом передвигался.
Подчас и тяжело дышал.
Порою задыхался…

Чревоугодие — порок!
Об этом сам он знал.
Когда же, вспомнить так не смог,
Таким бедняга стал.

А, коль талантливый пиит,
Тут — зависть «на хвосте».
Завистник каждый норовит
Напомнить о беде.

Вот как-то в обществе одном,
(Там хор цыганский пел),
Сидел герой наш за...

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

Меняются вкусы,
проходят года
Есть люди искусства,
есть люди – ЕДА!

Рыба наживку схватила,
И заплясал поплавок.
Глупость её погубила,
Лакомый пищи кусок.

Мышь запищит в мышеловке,
Пахнущий вкусно, взяв сыр.
Ей не хватило сноровки:
Смертью, бесплатный стал пир.

Лев был примАнен козлёнком,
И упал в яму на кол.
В храбрости глупой нет толка,
В ней он погибель нашёл.

Сладость любви, манок звуком,
Птице в тиши обещал.
Селезень выплыл — и гулкий,
Выстрел, его жизнь забрал.

Сексом, едой и добычей,
Манят в ловушку глупца.
И вновь живущий...

Не видел я людей искусства,
Чтоб обходились без еды.
Не те у них, конечно, вкусы -
Полнеют вряд ли от воды!

Есть неприложные жизни инстинкты
Продолжение рода и потребность жратвы
Хочется есть, даже когда сыт ты
Ну а про секс помолчим до еды