Единственный

Урусвати – Звук Огня, червонно-золотой,
Цвет Пламени.
Исповедь Бога о возрождении Замысла.
Цель Красоты – на Путях, превышающих Разум.
Ты – Песнь Бога о завершении Творения,
О Начале Начал.
Тело Света – в руках Красоты.
Из Материи Люциды – Ты.
Ибо Дщерь Матери Мира – Ты!
Испившая чашу Матрикс,
Испытавшая Светом – Матрикс!
Сердце Твоё плескалось, как Свет, и поило, как Луч, и
Звучало Искрой Огня –
В чаше Подвига приношения
Славы Неведомому.
Кровью Нового Высшего
Отчеркнула...

Опять вы про моря да горы!
Я верный труженик земли-
Мне наши сельские заборы
Милее к сердцу прилегли!

В воде противные медузы,
Как кислота у них вино-
И те же дыни и арбузы,
А бабы-так совсем не то!

Давно уж выцвел и задвинут
С югами тоненький альбом-
Как говорится-грейте спину-
Болезни вылезут потом...

***

Приятель,поменяв ограду-
Досок два куба,пуд гвоздей-
Залез в нежданную затрату:
Гонял копающих свиней-

Ругал соседа тракториста,
Что взял нетрезвый разворот...

Любимая, единственная дочь
Богини плодородия Деметры
У матери училась Персефона
Вовремя землю пробуждать от сна,
Дарить тепло и радость всему миру.
И, как дочь матери своей, умела
Ускорить и замедлить рост. Но больше
Она цветы любила и прогулки.
Плела венки и часто пела песни.
Деметра радовалась дочкиным успехам.
Гордилась ей, как мудрою Богиней
А Персефона щедро, как всегда
Растила на земле цветы и травы.
И так же, как с Деметрой, с ней дружна
Была Богиня магии Геката...

Печаль сменилась гневом. И Деметра,
Приняв вид простой женщины земной
В неброском сером платье, затерялась
Уйдя с Олимпа, среди многих женщин.
Только нигде ей не было покоя.
Она шла, склонив голову и плача
По лесу, ничего не замечая
Не слыша птиц, не видя тех зверей,
Которые порой ей попадались
Гнев и печаль смешались в её сердце.
Как? Как могли так с нею поступить?!
Да если бы её спросил Аид,
Она сама бы их благословила!
Но похищать единственную дочь!
И Зевс тоже хорош...

Я ждал тебя так искренне, так долго,
Я ждал тебя наперекор судьбе.
Явилась ты в сем платьице из шелка,
И поклонился в ноги я тебе.

Я знал тебя, как помню, от рожденья,
Я помнил твой счастливый детский смех,
Я помнил час и день твои рожденья,
Я многих знал, но ты – ты лучше всех.

Явилась ты так странно, так нежданно.
В твоих глазах увидел я любовь.
Ты стала мне единственно желанной,
Ибо течет в тебе родная кровь.

Моя печаль, моя надежда, счастье,
Родник мой чистый и лучистый...

В начале начал, когда не было света,
когда и планета не существовала,
Творец без какого-нибудь паритета,
без помощи ангельского персонала,
поскольку единственным был Господином,
то выразил мысль безупречно толково,
что стоит принять за основу мужчинам,
первичнее мира - Господнее Слово.

У каждого есть где-то во Вселенной,
Неведомый пока, дай только срок,
Душе его дарованный, нетленной,
Её лишь сокровенный уголок.
И отразить словами очень сложно,
Что может ожидать нас в мире том.
Что передать бывает невозможно,
Земным, несовершенным языком.

Пока ещё не пройдена дорога,
До срока, возвращения домой.
Как описать, не выглядя убого,
Поля цветов с нездешней красотой?
Цветов, которых просто не бывает,
Таких больших, что взгляд не отвести.
Тот мир из сна, что искренне...

Я буду для тебя тем светом,
который выведет из мрака.
Той спичкой, единственной надеждой,
которая зажгется в ветрянную погоду и обогреет тебя!
Возьму твои израненные ладони,
крепко прижмусь к ним губами и согрею ледяное серце.
и тогда оно может будет способно ЛЮБИТЬ!!!

Как говорил когда – то Кант
"Что Зло это порок,
Рождённый, человечеством".
И будет он преодолён,
Но с помощью всевышнего.
Давно идёт борьба со злом,
Ещё с садов Эдема.
От туда же борьба с добром,
И в чём эта подмена?
А дальше, будет резюме:
Не зная свет,
Мы не познаем тьму.
Не павший вниз,
Мы не узнаем высоту.
Везде идут,
Все антиподы вместе
Так среди нас, добро и зло
Живут и уживаются на свете.
А мы подобны той пчелы
Из века век, всё собираем,
Нектар, единственной душе...

Я - Черный Чай, по жизни - одиночка,
Спокойно себе жил и не тужил,
Как вдруг, без разрешенья между прочим,
Мне в чайник Мяту кто-то подселил.
От всех ее ментола благовоний
Чуть было не сошёл я враз с ума,
А привкус этот мятно-посторонний,
Со мной смешавшись, вызывал дурман.
Она была зеленою и юной,
Прелестной девой в каждом из листков.
Привыкнуть к ней мне было очень трудно,
Но понял я: она - моя любовь.
Я, выдержанный, крепкий и бодрящий,
Вбирал в себя ментоловый покой,
И тут же...