Единственной

Пора, с улыбкой, оглянуться
На след, проложенный в судьбе,
С тобой. А листья, на тропе,
Покорно и шуршащее мнутся,

Как много лет назад. Кострами,
Играет память ля-минор.
И птиц, прощающихся, хор.
Кантата жизни между нами.

Черта из осени, на годы –
Единственный мой календарь.
Я жду её, как божий дар. –
И, если льются с неба воды,

Брожу бездомно по аллеям,
Укрыв глаза от всех зонтом,
Всё тем же. Рядом – твой фантом.
Мне память шепчет: «Не жалею».

-Я не игрушка
В руках судьбы!
Смело старушка сказала.
-Я свободная личность своей страны,
А не персонаж сериала

- Страшнее всего серость и обычность,-
Уже тише промолвила личность

Если долго в жизни стараться
Карабкаться и притворяться
Может исчезнуть нежность,
Единственная драгоценность

Грустит на скамейке старушка
А с нею собачка подружка

-Я не игрушка
В руках судьбы!
Тихо старушка сказала.
Я свободная личность своей страны
И нежно собачку обняла

Нежность больше...

Ах, как грустил сникая вечер,
Кричали птицы у воды
О той единственой на свете
Волшебной радости любви.

И пел романсы дух невинный,
Душа рвалась за ним в ветра,
Туда, где ласково и мило
Шептались Солнце и Луна.

Там параллель без параллели,
Там осень--летом в вешний сад,
И дивно ласточки запели
На колокольчиковый лад.

А в небе звёзды озорные,
Невообразимый цвет лучей!
В чумазом небе все шальные
Любовью сотканных ночей.

И в переливах зорек ясных,
Собрав всех прелестей...

На парковой скамейке у дороги
Две бабушки беседуют в тиши.
- Нет памяти совсем, и слабнут ноги.
Пора уж к Богу.
- Глаша, не греши!
Ну что ты, что удумала, родная?
Ну, как уйти, коль дел невпроворот?
Сынок больной. Забота-то, какая!
Лежит пластом уже, который год.

- Чеченская война сломила душу,
И спину искалечила всерьёз.
Всё рвался в бой, меня совсем не слушал.
Теперь подушка мокрая от слёз.
- Он у тебя герой, мальчишка смелый
И честный, добрый, ласковый такой!
А ведь одна...

Вечер вошёл в дом с Господнею Ризою.
Негой диванной пленённая женщина
Гладила камешек морем зализанный,
Мыслью стремилась к тому, с кем не венчана....
Память, надев сапоги семимильные,
Кровь волновала "восточными танцами":
Боль Палестины и тяготы милого
Виделись даме в том камешке глянцевом.

Жизни спасать отправлялся единственный.
- Я бы подарок привёз. Что ты выберешь?!
- Вспомни меня в миг последний молитвенный -
Камень возьми с того места, коль выживешь.


Небо...

Ангелы сегодня плачут, с ними плачут небеса,
Даже осень под устала, и затихли голоса,
и поникнув головою у дороги спит мой клен,
вспоминает, что когда-то был он так влюблен.

Дождь стекает по щекам моим росою,
Эх рвануть бы, убежать бы в лес босою,
Вместе с солнцем по полю, на волю
Напои мой дух Земля осеннею красою.

Спрячусь я в стогу, от глаз людских подальше,
Надышусь, земля моя, твоим я разнотравьем
успокою сердце, стану тихой, нет здесь фальши,
заберешь ты боль и можно жить...

Silence is round me, wideness ineffable;
White birds on the ocean diving and wandering;
A soundless sea on a voiceless heaven,
Azure on azure, is mutely gazing.

Identified with silence and boundlessness
My spirit widens clasping the universe
Till all that seemed becomes the Real,
One in a mighty and single vastness.

Someone broods there nameless and bodiless,
Conscious and lonely, deathless and infinite,
And, sole in a still eternal rapture,
Gathers all things to his heart for...

Тут лечат тех, чья мысль в иных мирах.
Надменных камер неусыпный взгляд
Следит, чтоб души были все в телах,
А не искали счастья наугад.....

Архангел - доктор, добренький , в очках,
К душе-блуднице подбирает ключ...

- Не бойтесь, детка! Я же Вам не враг,
Упрячу боль под камень белгорюч.
Зачем страдать, когда есть повод жить?! -
Достойный муж, есть дети, дом - не клеть,
А Вы такую проявили прыть,
Что Вас пришлось в рубашку приодеть.
Так в чём же дело?

-Доктор, я люблю...

Любовь забыть нельзя то Бог, Иуда поцелует,
нам подскажет, единственный, из смертных
удостоен, тем к Богу приближенью, уже
за это святость получил? а те, что били, пред
рыспятьем, что с ними, а с Понтием Пилатом,
что, а те, что гвозди забивали, а сотник, что
копьём пробил, стал вдруг святым? вопросов
много, где ответы, Грааль наполнил, руки он
обтёр и что, а Крест тот свят, а Плащаница, а
чудо не ищи, ты чудом тем и стал, рожденье
человека, пьедестал.

Ночь сигаретой прилипла к бесцветной губе.
Где-то, в глубинах меня, марш играет Шопен.
Письма... Не перечитывать! Всем - аутодафе!
Что ж делать с кровью? Как яд этот вылить из вен?

Дым обещаний глаза выедает... Ору.
Крутится, крутится памяти чёрный винил.
Ну же, изыди хандра! Жизнь - красна на миру!
Стих напишу, мол: спасибо, что был и любил.

Так боголепно , умильно и всё по уму!
Что из того, что душа превратилась в нарыв?
Что из того, что вся влага - в отросшем горбу...