Едим

Свежее, снежное, нежно-хрустящее
Взрежу я, в алую сладость вопьюсь.
Это же чудо, притом настоящее –
Наш баскунчакский, лиманский арбуз!
Солнечный свет, алым сахаром ставший,
С жемчугом чёрным семечек-бус,
Знойное лето вобравший, впитавший,
Сочен, манящ, освежающ арбуз.
Там, где бананы едят и кокосы,
Иль оленину да рыбу с мороза, -
Знают ли, ведают сладостный вкус?
Эй, папуасы и эскимосы! –
Что всех вкусней, я не знаю вопроса:
Конечно же, наш астраханский арбуз!

Одиннадцать ноль-ноль, субботняя маршрутка
Бесцельная поездка в никуда
Я промотал последнюю получку
Но деньги, что, ведь деньги – лишь вода

Смотрю в окно, толпится люд прохожий
Торопится, бежит, у всех дела
Лишь я, спокойно еду в неизвестность
Чтоб лишний час у жизни отняла

Мигает светофор, на перекрестке пробка
Водитель весь извелся, матерясь
С размаху, дверью, хлопнула девчонка
Не оглянувшись и не извинясь

Поехали вперед, тенистая аллейка
И в ней юнец насилует мольберт
На...

Я живу и бед не чаю,
И здоров, и полон сил.
Только счастье получает
Лишь кто горе пережил.

У меня не дом - хоромы
И прекрасная еда.
Только чудятся погромы,
Холод, голод и беда.

И однажды не заплакать
Самый сильный бы не смог:
Всюду видется мне слякоть
И тоска степных дорог.

Снятся так же брызги моря
И зловонный зной пустынь.
Ну а жизнь течёт без горя,
Среди праздной суеты.

В жизни ясно всё предельно:
Нет друзей и нет врагов.
А во сне не спал неделю,
Замерзая средь...

Пришла домой, в квартире тихо,
Из крана капает вода.
А на плите, накрыта пледом,
Стоит нетронутой еда.

Раскрытый шкаф, пустые полки,
В углу ненужный саквояж.
Здесь, твой костюм висел, с иголки,
А здесь, очки, что брал на пляж.

Журнальный столик, свет торшера,
Две контрамарки на концерт.
И рядом с томиком Мольера,
Ключ, зажигалка и конверт.

Мужская, краткая записка:
«Мы расстаемся, не грусти»
В конце, банальная приписка,
Полупонятное «Прости»

Пускай виски сдавили клещи...

Страны чудесной царь-отец

Отправил в путь гонцов.

Зовет на службу во дворец

Отборных молодцов.


– Скотину, двор – все оставлять?

Насиженный очаг?

Зачем идти и рисковать?

Себе никто не враг!


Товарищи, всего их пять –

Скупой, Обжора, Друг,

Вояка, Умник – попытать,

Решили счастье вдруг.

Читают во дворце указ

царя. Он очень строг:

«Ждут испытания всех вас

Кто не пройдет – в острог!


Вот первый зал, пройдешь его

С условием одним –

Нельзя в нем...

В доме шум и суета,
Не до сна нам в пять утра.
Что же делать,как же так,
У меня пропал хомяк!

Вечером,со мною вместе,
Он смотрел "Клуб путешествий".
А когда ушел я спать,
Умудрился убежать.

Дверцу в клетке вскрыл так ловко
Наш хомяк по кличке Хомка.
И,набив едою рот,
Он отправился в поход.

Мебель всю сдвигаем с места,
Загоняем в угол кресло,
Скручен трубкою ковер, -
Есть для поисков простор!

Для приманки я принес
Дольки яблока,овес,
Корки хлеба разложил,
В мисочку воды...

Дед Кондрат сидел и квасил,
самопалочку один.
Этим горе своё скрасил,
Брата он похоронил.
Девять дней сегодня будет,
Плачет сердце и душа,
Скорбь и холод тело студят,
Жизнь не стоит ни гроша.
«Гошка, братец мой от Бога,
Улетел ты в небеса,
Без тебя, ох, как же плохо,
Режет болью мне глаза.
Хоть бы уж быстрей Спаситель
Воскресил всех мертвецов.
На коленях я б обитель
Чтил во истину отцов.
Укажи дорогу, Боже,
Чтоб расправить крылья смог.
Знак извнЕ открыть...

вот март завершает себя в половине второго ночи
вот кто-то шлет СМС
и не смотрит на время
вот кто-то спешит запинаясь домой
и не смотрит на звезды
вот где-то и ты
может спишь
или смотришь на звезды
или читаешь Конфуция
и Лао Цзы
что они говорят про любовь
что поют о весне
что знают о звездах
вот под занавес марта
не еду к тебе
ни к кому
ни к папе ни к маме
сижу у экранов
у мониторов
у окон маршруток
машин
жду апрель
как живую воду
как профилактику
от крайностей в любви

Мир полон тех, кто хочет злата,
Они заполонили мир.
Им нужен дом, машина, яхта
И убранство внутри квартир.

Их руки так бояться грязи,
Им те, кто грязен – это мразь;
И рядом быть – ни в коем разе!
Пусть даже это грязи князь...

Им невдомёк, они не видят,
Точнее видеть не хотят,
Что из земли, из глины миски,
С которых суп они едят.

И что слепили эти миски,
И нанесли узор на них
Те руки, грязные что были,
И эта грязь любила их...

Ни храмы знаний и ни книги...

Там, где голод – тупые ножи,
Нету крошек на них… и крови.
Голод – плохо. Но ты скажи,
Разве плохо, когда нет боли?

Разве плохо дать жить другим,
Вместо плоти есть хоть бы сою?
Разве можете вы любить,
Если ваша еда с убоя?