Дыры

Изумрудная вена Сены, её каменный берег смотрит на город света,
отравленный модой любви и шансоном.
Мельница Мулен Руж перемалывает ночной воздух Парижа –
ночь, его второе имя, его сердечная мышца.
Зоб Триумфальной арки; скелетообразный Эйфелев гвоздь
вонзается в лобную кость в любой точке пространства;
призрачный запах масла и акварели с Монмартра;
в музейном саркофаге Лувра жует улыбку Мона Лиза, затертая до дыр,
икающая сотни раз на дню в проклятьях Леонардо;
разбросанный окрест...

Доходит плавно до мозгов,
До точки той, где рвется разум.
Для остроты когтей, клыков,
И ослепленной мощи сразу.

По нервным клеткам тайных троп,
Наполнит весь бокал терпения.
Сверлящим взглядом,прямо в лоб,
Атака без предупреждения.

В ответ сработает рефлекс,
Вопрос не скроет привилегий.
С механикой всегда в довес,
Букет немыслемых энергий.

Энергий всплеск, поток волны,
Окрасит место чернью гари.
Не важно,кто снискал вины,
Взорвав покои тишины,
Спешат на шум астрала твари...

Куда-то вдаль зовёт тропинка незнакомая,

Манят и сине-бирюзовые глаза.

Я хулиган,но не шпана дворовая…,

Во мне живёт о боли прошлого слеза.



Порос быльём порог,оделась крыша мхами,

Никем не черпана вода из родника.

Тот не обласкан двор желанными руками,

Лишь маков цвет горит на месте цветника.



Шипами поросла судьбы моей обочина,

Штормят родные синь и бирюза…

И окна в доме стужей запорошены,

Не отдаются эхом смеха голоса.



Эх….Где же ты то лето...

- Первый, проецировал точки, разрезал сферы,
выкраивал время, конструировал темя, шил
шапки, кричал: « Up!» (при завершении дела),
был умелым, кормил семью, между делом, со-
чинял сказки, (доморощенный андерсон), скла-
дывал их в «салазки» (в стол), для себя, убивал
время, ну то, что осталось, (обрезки), забивал
ими темя, или освобождал от спама, копал
другим ямы, попадал сам, выбирался, начинал
всё снова.
- Становился новым?
***
- Второй, создал сверхценную идею, (поглотила
разум...

Человек сложил во дворе
сноп из сухих листьев
и поджег со всех сторон

И лес наполнился гарью

Привлекая вниманье детей,
которые запомнят запах костра,
чтобы годы спустя
он стал ностальгией

(17)

ВЛАСТЬ

Я могу остановить
землю на орбите.
Я причина того, что
голубые автомобили
вдаль мчатся.

Я могу уменьшаться
и становиться невидимым.
Я могу увеличиваться
и становиться гигантом,
который достигать сможет
самые удаленные границы.

Я могу изменять
курс природы...

Рождением простолюдин,
Лицо имею должностное,
Я модератор и админ,
А это дорогого стоит.
Я - государевое око,
Чей взор не застит поволока,

Не вертухай, а прокурор!
В пожалованном мне уделе,
Сор выметая прочь на двор,
Себя я чувствую при деле.
Долг выполняю безупречно,
Но мне не чуждо человечье.

Застёгнут плотно мой мундир.
Но положив прибор на службу,
Все мои комплексы из дыр
Стремятся вырваться наружу.
Мечом им головы железным
Рублю… но это бесполезно...

А Игорь Тальков искал причину,
Падения России в семнадцатом году
Столетия прошедшего и истину
Познал! Он убран, Люцифером, интригу,

Тот закрутил, так сильно он ему мешал.
Кого пронзит прозренья луч, душа того, как
Острый меч. Тьму ада и бездну светом
Разрывает! А сердце факелом горит!

А Игорь понял главное Россия светоч,
Стержень Бога, её пытался сатана сгубить,
Не просто так, угроза она ему, как удалось
Россию погубить, и Православье Веры выжечь?!

А этот вопрос мучил его и...

Свет озарил Пустоту.
Раскрывается сжатый кулак.
Где же Дыра?

Скорбящим и их веселящим, о смерти и бес-
смерти, (или умерьте, измерьте пыл, пуская
в глаза пыль).
А вы отказались бы от оплаты своего труда?
не говорите да или нет, говорите или……….
генеалогия анонимизации, родословная уда-
лённых данных об источнике информации,
смерть автора, его отсутствие, а был ли маль-
чик? «голос, уходящий в тень», потеря ответ-
ственности, зачем ты её потерял? потеря чувства
авторства, неужели это я сделал? не верил, не
может быть, а кто? уход от реальности...

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не заростет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что...