Дынный сок

Квитень - квантовая матерь
Кантов точка вереницей
скапливаясь из столпа-
творичных атмосфер
без знаков где "STOP"
твой АМПЕР, поскрёбышек эры
чугунковых шариковым скатив со скамеек,
им откроет глаза на время,
на мир-пир, на царя-империю,
застеклит от морозца синего
да от птиц цвета вешнего,
она-де вечная, когтём распишется,
да раскудрявит весною перия,
да не склюёт зерно у форточки,
она-де жрица первобытных актриц
хранительница лиц и тотема,
она-де в системе, примёрзла к антенне...

Хотите проверте но лучше поверте
один человек так всерьез пошутил,
всерьез или в шутку к стволу старой ивы
от яблони нежную ветку привил.
И как бы ни странно все тут получалось
плакучая ива ее приняла,
а яблоня соком от ивы питалась
и нитями иву как мать обняла.
А время проходит, весна за весною,
и яблони ветка уже зацвела,
плакучая ива ей стала родною
и в корни чужие она приросла.
Но только у яблок вкус горечи слышен,
и нет аромата, никто их не рвет
а горькие...

Отпустите меня на нескошенный луг,
Города, приковавшие цепью к шоссе;
Подарите коня, сотню акров и плуг –
Пробегусь, как Толстой, босиком по росе.

Свору псов для охоты лесной заведу…
Спать – в избе деревянной, на русской печи.
Если голод прижмёт – отварю лебеду,
А читать буду ночью под слёзы свечи.

Огрубею, повыведу весь никотин.
Вместо кофе и чая – отвар травяной,
И берёзовым соком подлунных долин
Растворю без остатка привычный запой.

Раскрепощенная лазурь
Встает над белизной альпийской,
Предел французский, италийский
Рубеж.

В гранит лилейных бурь
Слились горбатые утесы,
В зеленых заголовках леса
Звенит речная поэтесса,
И солнце нежится в плену
Изгибов волн и спин заснеженных.

Внизу
Ползет туман меловым соком,
И сон молчанием глубоким
Разносит шапки облаков,
Пока душа таит любовь
В тени скалистого порога.

За горами сомнительных дней,
Тихо солнце уснуло мое,
Мирно ветер поет, добродей,
Ясно небо звенит над главой.

За болотом прожженных ночей,
Мне звездой одинокой милы
Перекрестки домашних свечей,
Хлебосольные соки земли.

За строкою, обученной в хлад,
Теплы реки уносят снега,
Смирны ветры гуляют в пригляд,
Да на жребий - судьба не беда.

На ладонях снег,
Как век
Неспокойный, маетный,
Все глядится в бег,
Брег
Теряет,
Горизонты путает,
Да аукает
В холод.
Словно снег
Суетный,
Рисуемый
Вьюгой
Да другом
Северным,
Ветром отбеленным,
Ветром хлестким.
На ладонях блестки,
Как известка
Душ потерянных,
Неуверенных
В боге,
В себе,
В любви,
В беде
Промокших,
Прошлым
Отброшенных,
Будущим
Невозможных.
Так и мающихся,
Как снег на ладонях
Тающий
В агонии,
В надежде не подающей.
А за ними дом,
Днем с огнем...

Глаза твои меня вновь манят,
Когда ты снова щуришь взгляд.
Улыбкой вроде намекаешь,
И вновь я чувствую заряд.

Римма

Дмитрий!Это здорово!!!
Я только что тебе отправила эаряд!!!
Благодарю!!!

Дмитрий

Я заряжаюсь счастьем снова,
Любовью расстреляю всех опять .

Римма

Стрелять глазами люди могут,
Но чтоб Любовью, не шути,
Иначе,кто шагает в ногу,
Собьются с верного пути!!!

Дмитрий

Шагаем все мы верною дорогой,
Амура стрелы нам укажут путь .
И взлядом...

Беспокойное время стихов
Все сочится влагою стужи,
Уходи, не томи за любовь,
За душевные ребра наружу.
Исписался я в клочья, устал
Исповедовать сопли бумаге,
Греть холодные дни у костра
Из поленьев души-бедолаги.
Мне на лоб прилепился туман
И в глаза изливается ладом,
Я рябиновым соком плевал,
Я спивался черёмушным ядом.
Как умел разгребал пустоту
И в живое закатывал вежды,
Я верстал за верстою версту,
Чтоб плескать по стаканам надежду.
Но напился, наелся, простыл,
Опротивел...

У подножья крутой горы
вороной остановит бег,
плечи скал как мечи остры,
но не тает под Солнцем снег,
вороной побелел как мел,
в гору выедет белый конь,
только тем, кто как голубь бел
не грозит золотой огонь,
размыкаю я грозный круг
и летят надо мной, летят
белый голубь, мой добрый друг,
черный ворон, мой древний брат.

У обрыва с высоких скал
Белый конь остановит шаг,
стрелы света слетят в провал,
но не тает подземный мрак,
оттрубит золотистый горн,
путы тьмы разомкнуть...

Тлеют мхи на разбитой стене,
Полыхают дрожащие тучи,
Над провалом, по огненной круче
Я скачу на зеленом коне,


Пусть ликует король-сатана
Над последним костром тамиплиера,
Кровью Марса омылась Венера
И в багрец нарядилась Луна,

Пусть попы освятят приговор -
Разверзается чресел громада,
Полыхают объятия ада
Там, где шел я на папский костер,

Стала телом мне жгучая боль,
Где глаза закипели от света,
Где я проклял отродье Капета
И оставил земную юдоль,

Но, омыв меня соком...