Дым сигареты

И вот тогда в сиянии огней
Явился он в тот мир, они не ждали.
Каким казался странным иудей
В поэзии своей, в своей печали.
И вот тогда они его нашли
Совсем не годным к жизни этой мирной,
На суд, забыв о чести, привели.
Пред судьями стоял Поэт невинный.

И ничего не мог он объяснить,
Иешуа в печальной этой бездне.
Но как работать, если не парить?
Махнул рукой и понял – бесполезно.
Был прокурор любителем стихов,
В стихии этой гений затаился,
Но сделал вид, что с ними...

Дождь говорит: "Бросай курить!",- и звонко тушит сигарету.
Он выдыхает мне в уста свой несравнимый поцелуй,
Чуть-чуть горчащий марципаном и миндалём, как Амаретто,
Чуть-чуть жестокий ото льда невыносимо хладных струй.

Тускнеет мокрая сирень, бросают снег на землю вишни.
Он рвёт и мечет всё вокруг, передо мной шутя, кривясь.
И город ждёт настороже, закрыв глаза, в домах притихших,
Когда уляжется гроза, просохнет вымокшая грязь…

Дождь говорит: "Ты шла бы прочь!", даёт пощёчину грозою...

Меня всегда безудержно манили те места,
Где стук колёс и уносящиеся вдаль поезда,
Где пахнет кофе и смог тяжёлых сигарет с утра,
Всё это напомнит осени день моего родного города…

Одинокий вечер не согреет душу теплом
И насладившись последним танцем с дождём,
Я пройдусь по Арбату до набережной пешком,-
Ведь сегодня, только я и мой город будем вдвоём.

Живут в моей стареющей квартире,
В количестве невиданной толпы,
А может статься, правят в целом мире,
Противные зловредные клопы.

Живут из веку, не страшась погоды,
Подкожным жиром обрастая впрок.
И труса, чутко, празднуют, уроды,
Свой охраняя маленький мирок.

Заведуют шуршанием обоев,
Скрываются за чтением газет.
Для этих мелких, злобных марамоев,
Серпом по… как там… будет яркий свет.

Суются в тайну личной переписки,
Ведут учет, мной прожитым годам,
Дерутся, копошась, в...

Пошёл я как-то за грибами,
Да и в лесу огромном заблукал.
Пока набрал грибов корзину,
Я сбился с курса и устал.

Из леса вышел – дом огромный,
Что взглядом прямо не объять.
Дом без ограды, без замков,
А в стороне, рукой подать, детишек куча,
Резвятся, будто дома у себя.

Ну, думаю, зайду, авось помогут,
Выведут из тупика.
Дверь приоткрыл – внутри столовка,
И столов там человек на сто,
Причём там людно, шум и гам,
Но я совсем не испугался,
Как-то по-доброму и радостно шумели там...

В горнило скорбных революций
затягивал водоворот.
Так буря зреет. Садик куцый
садовник не убережёт.

Не спрашивает буря права,
ломает на своём пути
валежник высохший безглавый,
сирень, набухшую цвести.

Тосклив, печален путь провидца,
валун и тот счастливей, спит,
не удержать, не объясниться,
сошёл с ума собрат пиит.

Так выпустишь костёр и зреешь,
дымится алым шлейфом лес,
и ни об чём уж не жалеешь,
а дым простёрся до небес.

Зола чернеет, бьётся пепел,
жужжит палёная пчела...

Ты приходи, как обычно – когда её нет.
Сядь и томись ожиданием – это несложно,
Если один – только первую тысячу лет,
Или же кто-то опять прикрывается ложью.

Пару бульварных романов, затёртых до дыр,
Не торопясь, прочитаешь от корки до корки.
Хочешь, свари себе кофе... Тут где-то был сыр...
Правда, не свежий, но может... нет, все же прогорклый.

Выкури прорву своих и чужих сигарет –
Нервно, взатяжку, слоняясь от кухни до комнат,
К двери, к балкону, в рабочий её кабинет,
Всё...

Дождь по крышам бьёт сердито,
Нестерпимо деловито.
Словно гнев своё проливая
Криком водяным.
Сколько горечи и чести,
Сколько скупости и лести
Проливается на крышу
Криком удалым.
Затушу я сигарету
И пойду по парапету,
Вспоминая дни былые,
Молодость свою.
Сколько было счастья летом,
Мы гуляли под запретом,
Нарушая все законы,
Романтично напевая звонкие куплеты.
Ты ушла, оставив память,
Наделив меня любовью.
Счастье было мимолетным,
Было да прошло.
Дождь по крышам бьет сердито...

Сидим уютно у костра,
Дым по ветру кидается в глаза,
Трещат в огне дровишки,
Ночные сумерки в низинах будто пышки.

Среди друзей идет неспешный разговор,
Как трудно жить, как по утру ветра сойдут с высоких гор,
А искры пляшут в хороводе над костром,
Мы все бежим, бежим, а встать, подумать на минуту, нет – потом.

Ночь медленно укрыла небеса
И там и тут сверкнет в верху звезда,
Повеяло с костра теплом
И разговор пошел о разном, о былом,

Дым кружится, потом опять в глаза,
Слеза...

Который день подряд, измученный отряд
Уходит по болотам от погони.
В рассветной тишине очередной снаряд
Взорвется средь тысячелетней вони.
От боли ржут калеченые кони.

Усталости тоска у самого виска
В бреду блеснет своей опасной бритвой.
Хватило б только сил для главного броска
И мы тревожим небеса молитвой
Перед жестокой яростною битвой.

Идем по грудь в воде, наперекор беде,
А раненые стонут на носилках.
Мы, презирая страх, в лицо плюем судьбе,
Пусть не по вкусу сухари в...