Дыба

Гладкая шерсть черной любви
Дыбом поставила, тлея печалью.
Голос утих, дух страсти испит
И не звенеть больше музыке счастья

Светлый амур искупался в ночи,
О камень сердец разбив свои стрелы.
Слеза, покрывалом оплавив шаги,
Душу заставила сделаться верной.

Грани стены - несвобода печати,
Страх рабства долга и горечь вины.
Роджер на флаге, лишь он один знает
Пути и дороги истоков любви.

Фигнюха для Владимира Годлевского

Сидели вдвоём: референт с секретаршей.
Она помоложе, а я чуть постарше.Страдали, склонившись над стопкой отчётов.
И тут я спросил секретаршу: - ну чё ты?

И грудью вздымаясь и в тело мне тыча,
Она прошептала негромко: - а вы чё?
- Да я то ничё, только вряд ли успеем
Отчёты доделать, признаюсь тебе я,

Но вместо бумажек гораздо полезней
В себе залечить предпосылки болезней
Душевных, а так же желаний телесных.
А просто полапать тебя не полез бы...

Одно-единственное
Замечание. Конь
Встал на дыбы.

Отмотать часы на время
лет на тридцать, тридцать пять,
лишь бы выдержало стремяи коня бы не загнать.

По наезженной дороге,
зная каждый поворот,
не рискуя сломать ноги,
снова гнать его вперёд!

Если б это было можно,
я бы в следующий - бы,
тоже гнал его безбожно
и поставил на дыбы!

Наступила любовь,
И запели, задергались вены,
И отлаженный мозг захлебнулся в горячей крови.
Щепетильная гордость упала, хрипя на колени,
И скукожилась воля в присутствии этой любви.
Покатилась любовь безнадежной Сизифовой глыбой,
Увлекая за собой застарелый житейский базальт
И ломает меня, мои белые крылья на дыбе,
Моей голой душой, подметая холодный асфальт.

Небо красит коней по осеннему в серые масти,
От жестоких ветров кони плачут холодным дожем,
Наступила Любовь без капризной...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

Копытом наст я колочу,
Скачу от ярости дрожа,
С дороги, враг, а то стопчу,
«Под хвост попала мне вожжа».

В морозном воздухе летит
Берсëрка бешеного хрип,
Доспех и щит ему претит,
Меча лишь лязг, да смертный всхлип.

Струей хлестнуло по ноздрям –
Багряной крови пряный смрад.
Болезненный удар стремян.
Копейных жал блестящий ряд

Уперся в «щит» грудной брони
И снова лязг - полет щепы…
В бою, господь, оборони!
Мы слЕпы! Ярость! Мы слепЫ!

Прыжок! Полет… Шеломов треск!
Хруст...

Мышица кошице слышится,
Мышица кошице кажется.
Съела бы кошица мышицу
Вместе с подливом и кашицей.

Боязно мышице кошицы,
Шерстка от ужаса дыбится
И замерзается кожица,
Как у серебряной рыбицы.

С рыбицей в баночке кошица
Тоже желает рыбачиться.
Мышице с рыбицей хочется
В доме побольше собачицу.

Творя мечту, стремясь к вершине,
Ты сможешь многого достичь,
Но не в безветренной долине
Тебе начертано прожить!

Ты будешь плакать и смеяться,
То падать вниз, то вновь взлетать,
В душе отчаянно копаться,
И с болью это сознавать.

Испив до дна страданий чашу,
Придётся заново налить;
И вновь, и вновь заваришь кашу,
Но сможешь ли переварить?

То ветер станет тихим, скромным,
То будто встанет на дыбы,
Удовлетворенье будет полным,
То неудачей сменит дни.

Близ уха жутко визгнула стрела.
Тот впереди сражен в затылок.
Надежда чья-то в муках умерла.
А был - герой! Силен и пылок!

И вновь мелькнуло оперенье
Доспехов кованных, на фоне.
Вскрик, боли краткое мгновенье...
Увы - не избежать погони.

Дыханья сУдоржного тяжкий хрип
Коня и сердца собственного стук.
Ужо, ты, брат, сегодня крепко влип!
Визг тетивы - выцеливает лук.

Ты - загнаный охотником зверек,
Спина твоя - мишень большого тира.
Как жутко беззащитны ты и твой конек,
И в...