Двух

Осень. Холод. Затекают ноги…
И зачем для двух родных сердец
Говорю, что у любой дороги
Всё равно имеется конец?..

Редкие осинки, словно свечи…
Но от них нам будто бы теплей!
Гасит скорость эта бесконечность,
Эта неосмысленность полей…

Встречная мелькнёт и точкой в небыль
Улетит за несколько минут.
А ряды неубранного хлеба
Сиротливо к шумной трассе льнут.

Может, стало жить сытней на свете?
Может, просто некому убрать?
Стариков их выросшие дети
В города увозят… умирать.

Вращается планета меж двух звезд,
Уж новый смысл приводит равноденствие.
Такое странное светил главенство,
Сменяется беспечно светлый пост.

Нет ночи на дворе и нет теней,
Что в полночь проецирует свобода.
Такая странная идет забота,
Не стало исчисления сих дней.

Еще не все,но малость привыкают,
И время скоро стало пропадать.
И чувствует природа, наступает,
Вселенская от Бога благодать.

P.S. А если допустить, что все желания ночей,
Как дым развеет ветер постепенно.
Тогда вся...

- "Абрам, прими мои сочувстия за Цилю.
Она болела и бедняжка умерла,
Благодарить должны мы медицину,
Она боролась но, увы, не всё смогла.

Ушедшей Циличке земля пусть будет пухом.
Но на Земле ещё не прекратилась жизнь,
И ты ведь жив. Абрам, не падай духом
И обязательно на ком-нибудь женись."

- "Да, да конечно, как бы ни было мне туго,
Но я женюсь и непременно по любви,
С условием одним - моя супруга
Большой холестерин должна иметь в крови.

То будет памятью о незабвенной Циле...

Вечер. Темень.
Свет на кухне.
Попиваем мы чаек.
Дружно. Гости
Заводные.
К нам зашли на огонек.
Потекла рекой беседа,
Чая полный самовар.
Задержались гости что-то
Спать пошли на сеновал.
Звук сверчков,
Цикады стрекот
Нам заснуть всем не дают.
Я тебя
Целую нежно
А они не отстают.
Этой ночью
Тишь и темень.
Поцелуи лишь слышны.
Там любили
Здесь любили
Как любовью все полны.
С сеновала доносились
Двух влюбленных голоса.
Мы смотрели, мы косились
Проглядели все глаза.
Вот уж...

И нет, не то, и всё не то,
Пишу,писать не так уж больно,
Какое бы не взял перо,
Оно напишет вновь не скромно,
Оно напишет не спеша,
Как нужно чувствовать и жить,
Душевные открыв слова,
Вдруг нам откроет, как любить?
А если нет,то не беда,
Мы сами тайну всю постигнем,
От сердца, в губы, голоса,
Мы ими ласково приникнем...
Немного жадно...погодя,
Возьмём перо уже со страстью,
И глядя в милые глаза,
Распишем всё другой уж мастью,
Та масть, то вихрем,то огнём,
Сметёт поднимет и...

Механически-разрушительно обновляя гигабайты дерьма
в пыльно-свинцовом черепе, распотрошенном мышиной возней,
завидуя первобытной чистоте обезьян,
лечу болезнь – наличие тела – парами медного виски
с крепкой табачной росой, периодически разбавляя стихами
(любовь к жизни)

Разбрызганная вода сознания находит и принимает
все новые формы, вливается в чашу осенней психоделии
(иду на поклон к интимно-краткому,
просвещенному моменту безумия,
засыпая бризом возлюбленных глаз...

В пятницу, с друзьями сидя в бане,
Далеко уже не в первый раз,
Новый русский - Кацман дядя Ваня -
Задушевно начал свой рассказ:
- Дело было в прошлом Новом годе:
Обмывали мы моё УДО.
Вмазали тогда немного вроде:
На братуху десять раз по сто,
Да потом ещё по стольку пива.
Разменяв зелёные рубли,
Чтобы вечер завершить красиво,
На бульвар знакомиться пошли.
Друганы мои кадрили тёток,
Я ж до джипа просто не дошёл
И, рыгая как секач матёрый,
Я в сугроб свалился, как мешок.
Как провал...

Небыль? Вечер?
Небо на плечи.
***
Ветер
о шиповник ночью – в клочья.
***
Мне назначены судьбой
– Бой и боль.
***
Жалко палку – бьет по псу.
Палка, я тебя спасу.
***
Прорастают семена из пепла,
Вскормлены углями и золой.
Это я, наверное, ослепла,
Стала злой.

***

С двух до семи
Я -- антисемит!
А с семи я добрею
К еврею!

***

Разбиты стекла в нашем витраже
И не помогут жалобные речи.
Пора учиться тверже быть и резче,
Пора учиться говорить:
-- До встречи!
И...

Так много камней брошено в меня,
Что ни один из них уже не страшен,
И стройной башней стала западня,
Высокою среди высоких башен.
Строителей ее благодарю,
Пусть их забота и печаль минует.
Отсюда раньше вижу я зарю,
Здесь солнца луч последний торжествует.
И часто в окна комнаты моей
Влетают ветры северных морей,
И голубь ест из рук моих пшеницу...
А не дописанную мной страницу,
Божественно спокойна и легка,
Допишет Музы смуглая рука.
6 июня 1914, Слепнево

Анна Ахматова. Сочинения...

Спустилось небо – ниже низкого…
И серый воздух затвердел…

И дождик
с запахом анисовым
уже – всегда… уже – везде…


И ветер снова обезьянничал,
ломая по листве чарльстон!…

И мокнет надпись: «ВЛАД + АНЕЧКА»
на парковой скамье пустой…


Спустилось небо – на прохожего
и на бездомных
двух собак…

И золотая заторможенность –
внутри меня…
внутри тебя…


И листопад на трассе
корчится,
в кюветы яхонтом соря…

И сердцу – петь и падать хочется!
И это знак. И нам пора...