Дворцы

Сателлит появился у трона тирана,
Он готов повести лично в бой свой отряд,
Но тиран промолчал, он боится пожара,
Слышно как за воротами страсти кипят.

Что за шум вопрошает жестокий правитель?
Чем опять недоволен подвластный народ?
И припав на колено суровый воитель,
Объяснил, что в стране как всегда недород,

Опустела казна, и долги накопились,
Бродит смута в войсках, средь элиты разброд.
Претенденты на трон во дворце появились.
Тихо молвил: «Страну ждёт печальный исход...

Отпоёт-отплачется, в поле птица вольная,
И той песнею звонкою, силы даст мне жить.
И душа утешится, миру жизни долю я,
За её кручинушки, все смогу простить.

Ах какое небушко, синее да чистое,
Нет ему пределов, его глубь без дна.
Смотрит с него ласково, солнышко лучистое,
В нём полёта радостью, манит вышина.

Мне под ним для счастья, ведь немного надо:
Путь — мою дороженьку, песню, хлеб, да стих.
Волю — мою волюшку, любовь в милом взгляде,
Да не быть обузою, для родных своих.

Не...

Это равенство и братство
Как неравенство и блядство
Раб мечтает о рабах
А не про свободу
Ехать б на чужих горбах
Суть его природы

Эти совесть, ум и честь
Как бессовестность и лесть
Кто стыдливо бросил в урну
Мусор, чтобы быть культурным
Тот не знает о культуре
Ничего совсем «в натуре»

Гром высоких идеалов
Застрелившихся в затылок
Спрячься, друг, под одеялом
Иль спасись на дне бутылок

Дайте денег, дайте жрать
Что-то кто-то должен дать

Бабы тоже дать должны
При наличии...

Окунул перо в чернилку…
_______
…с оперением гуся
Остриё вошло в блондинку…
Вглубь чернильного дворца
Углубились мои мысли,
Чистой радости рывки
Торопились, словно листья,
В рай не черканной весны…
_______
Обалдев в уединеньях,
Поиспив чудной среды,
Перл терзал стихосложенье
О несбыточной любви…

16. 04. 15

Был принц в печали. Смерть невесты
Сидела жабой на груди,
Лекарства нету лучше песни,
Шуту сказал он: "Подойди".

И подошел, в цветной одёже,
В своем дурацком колпаке,
И принц сказал: "Меня тревожит
Лауры смерть. Я весь в тоске".

И поднял шут глаза большие,
Взял в руки лютню как дитя:
"Есть песни о любви смешные",
Ответил он, как бы шутя.

"А о любви печальной нету?
Нет, лучше спой мне о любви,
Поведай миру по секрету
Дела любовные свои".

И шут рукою тронул струны,
И...

..

Князь Мышкин – гость из-за границы.
По заключенью докторов,
он мог бы жить и вне больницы –
не буйный, хоть и не здоров.

Совпало так, что тем же часом,
и в том же доме, где был он,
Настась Филипповна каркасом
устроила аукцион.
А главный лот – сама Настасья.
Купец Рогожин победил –
её имеет по-согласью,
ведь больше прочих заплатил.

Лафа недолго продолжалась –
она сбежала от него,
и князю Мышкину отдАлась -
своё потешить естество.
Натешилась довольно...

Вы меня не видите за словом,
Так, как любо вам, всё объяснив.
Слеплены из теста вы другого,
Вы поёте, всё на свой мотив.

Я для вас, лишь имя под стихами,
В них, вас не чарую красотой.
Вы стихи, читаете глазами,
А я все свои, писал душой.

Не пытаясь памятника ими,
Я себе воздвигнуть на века.
Чувствами делился в них своими,
В них как в жизни — радость и тоска.

Суета всё, тленны мы и тленом,
Станут все — и барин, и холоп.
От судьбы, не спрячут дворцов стены,
И в обход её, нет в...

Не приходи ко мне, не во сне и в реальность не
приходи(?) если понадобиться, я приду сам, небо
сапфиров не для тебя? и малахит леса, и янтарь
сонного света и рдеющий восход, и закат, чернота
ночи, яркость звёзд, не приходи и не увидишь та-
йных надписей и фигур, возле и над его головой
и не узнаешь всех секретов, скрытых сном творч-
ества твоего, без кодов и шифров, рун, свастик и
пентаграмм на древках, ножнах и рукоятях, идя
по дорогам ведущим в рим и морским гладям,
и песен...

Так, давайте, улыбнёмся!
Даже, если нет причин.
Улыбнёмся бликам солнца
в окнах мчащихся машин,
воробьям в зелёной травке,
голубям на проводах,
свежевыкрашенной лавке,
притаившейся в кустах,
и аллеям на бульварах,
и Садовому кольцу,
и церковным храмам старым,
и Кремлёвскому дворцу,
птичьих трелей отголоскам
в распустившейся листве…

Так, давайте, улыбнёмся
майской, солнечной Москве!

Пятьсот седьмой опус

Нас ли ждали к эдемским столам,
Антиохия тех ли взерцала,
Шелк порфирный вился по углам,
Днесь его источают зерцала.

Ванных кафель распишет изверг
Ядом розным, жасминами Ханны,
Се порфировый чистый четверг,
Все пием здесь, хотя недыханны.

Ах, тусклые оставьте мелки,
Аониды, по мраморам этим
Чернь и могут лишь бить ангелки,
Нимбы коих мы всенощно цветим.


.Пятьсот восьмой опус

Что рыдать - отзвучали пиры,
Источились фалернские вина,
Вместо севрской...