Дворовая война

Наступило весеннее утро,
Ждал которое русский народ.
Слезы счастья,улыбки повсюду.
Слышно где-то:«Солдаты идут!».
Не слышны здесь бомбежки и стрельбы.
Вновь земля от войны ожила.
Всё сжигают фашистские гербы.
Наконец-то победа пришла!
Мамы ждут со слезами у окон,
Когда сыновья их придут.
Сын придёт и окликнет с порога:
«Мама милая,я уже тут!»
«С скучал по тебе,моя мама,
В тот момент,когда брали Берлин.
О тебе лишь я думал,родная,
Сидя в мерзлом окопе один.
Не страшны мне ни пули...

*Страна военными полна.
Уж скоро год, как шла война.
Хоть много бед несёт она,
Кому-то, подлая, нужна!

Такой был случай на вокзале.
Там долго, долго поезд ждали.
Лишь, долгожданный, подошёл,
Диспетчеру вопрос задали –

«Как вдруг смогло такое стать,
Без малого, нам сутки ждать,
Рекорд побит по опозданью,
Извольте ж, как то понимать?

Ответьте же скорее, срочно –
Откуда, почему -- неточность?»

Коль на военном положенье
Находится его страна,
Диспетчер, в кратком изложенье...

Он носил осколок возле сердца –
В память о проклятой той войне.
Никуда от прошлого не деться.
Продолжал он воевать во сне.

Вот опять упрямо лезут фрицы,
А вокруг клубами вьётся дым.
Злобой перекошенные лица.
Ничего, сейчас мы вам дадим!

Боль в груди – и в землю он уткнулся,
Пулею сражённый наповал...
Ветеран на утро не проснулся.
За окошком ветер бушевал.

Старец весь в отметинах металла
Ратный путь прошёл здесь до конца.
В воинстве небесном больше стало
В эту ночь на...

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...

Я жизнь любил, да и сейчас люблю,
Но не дожить мне видно до рассвета,
Я ранен был в сегодняшнем бою,
В плечо и в грудь и легкое задето...

Остался я, наверное, один,
Не слышно мне ни выстрелов, ни стонов,
Огнем палит и все горит в груди,
И колет горсть винтовочных патронов...

Стекает жизнь по капле из меня,
И с каждым вздохом убывают силы,
Сжигал закат зарею краски дня,
И был оy удивительно красивый...

В кустах далеких пели соловьи,
Войны,как-будто не было в помине...

Туман воспоминаний в голове,
Мерещатся походы боевые,
В далекой той, проигранной войне,
Мне кажется, что не мои, - чужие,

Как вспомнить я могу, двадцатый год,
Херсон, в котором я, ни разу не был,
В саду окна знакомый переплет,
Мансарду и в кроваво-красном, небо...

У скал, ревущий бешено прибой,
И ржание коней в большой станице,
В буденовках озлобленный конвой,
А море так на солнце золотится...

Встает из моря густо-красный шар,
Босой, стою в рубашке у обрыва...

Ах, махорка, ты махорка,
Жизнь однажды мне спасла,
Вместе с ротой на пригорке,
Мог остаться навсегда...

Мы бежали в наступленье,
Это было невпервой,
Но надежды на спасенье,
Нету вовсе никакой...

Наступали в чистом поле,
Шли в атаку в полный рост,
Уж, такая наша доля,
Марш вперед и на погост....

Впереди бежал наш ротный,
Наш товарищ капитан,
А мне пулей пулеметной
Продырявило карман...

Я за грудь схватился сразу,
Только крови вроде нет,
Я заметил краем глаза:
Выпал...

Он всю войну провёл на крыльях,
Штурмуя вражескую рать,
Бомбил фашистов нечисть сильно -
Вот так и надо воевать!

Герой, в Алатыре рождённый,
Прошедший тяготы боёв,
Ты наш российский славный воин -
Майор Владимир Соловьёв.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Я стоял у стены, размышляя
Про небо: восход и закат.
Другую я жизнь не желаю –
В той, которой восходу не рад.

Чувствовал я наслажденье
И сердце спокойно моё,
Познал я опять вдохновенье.
А напротив отец жал ружьё.

И с ним, мои были два брата
Которых я знал с малых лет.
Я помню, кричал им: «Ребята,
Давайте, мы, встретим рассвет»

Всю ночь у костра все сидели,
Отец за дровами ходил,
Картошку с золой тогда ели,
Я счастлив от этого был.

А потом вдруг война, мы собрались
И без...

Суворов высший знал закон, отцом он был благословлен.
И небо, и учителей, считал превыше всех людей!
Он в битвах знал, как поступить, не просто это повторить.
Ведь жизнь на карте!, не таньга, и не пустая болтовня.
Лишь к "Вышнему" (буквально) он обращался, и войско
обратить старался.
Лежит бывало, вкруг война, и ждут гонцы его слова.
Он в их кругу как будто спит, а в сердце с Богом связь
хранит.
Сто двадцать тысяч к двадцати, не просто турок
превзойти!
И вот встает он -свет...