Движенье

Колёса истории. Знаки судьбы
от чёрного к красному нитью из тьмы.
Слоновою костью шесть граммов игры;
рулетка, вращаясь, сжигает миры.
.
Песочное время ни шатко ни валко
отважно бросает крупинки на свалку.
Крупье запускает опять колесо.
Движенье вразрез: чёт иль нечет ? Zero ?
Азартны глаза. Разговоры пусты.
Здесь каждый обманут. Туман суеты.
Крупье хмурит брови, но взгляд отчуждён;
что будет, не знает заранее он.
Он – шулер, обманщик? Нет. Раб без лица
по сути, по сумме всех...

Один лишь жест, один лишь взгляд,
Одно движенье наугад...
И ты уже летишь куда-то,
Путём, порой, замысловатым.

И всё становится не так,
Как виделось и как мечталось.
И попадаешь вновь впросак...
А жест-то был – такая малость...

***
Умов в разброде нам
путь в будущее лучшее закрыт.
Так же как, впрочем, очевидно не вполне ли,

что коллектив любой становится,
всё более, как монолит, един
лишь при движенье к общей цели.


***
То щедротами своими
осыпая нас без устали,
то шля нам за утратою утрату,

к сожаленью, на неё наши глаза
вполне жизнь открывает часто
к своему уже закату.


***
Иль не по той простой причине
жизнь не очень-то щадит нас,
то и дело посылая испытания,

что в днях её
явь от...

***
По существу,
нет обособленного ничего,
чего-то, только нам
принадлежащего всецело,

поскольку все живые клетки
и все атомы на свете
составляют одно тело.


***
Пожалуй, каждое прекрасное движенье
человеческой души
пред непроглядной гладью Леты

сравнить бы можно
со струёю свежей воздуха
в угарном плотном мареве планеты.


***
Любая творческая сила,
созидательная ценная энергия
в пределах Мироздания

прежде всего, пожалуй, требует от нас
и уважения
и своего...

Весна, весна, - сплошной балет,
Движенье и дыханье,
В трюмо, в обновке, пируэт,
Над лужами порханье.

И, сбросив шубы душный плен,
Вдруг полегчало тело,
Когда пора цветов и лент
К антракту подлетела.

И, юной свежести полна
(Восторг в вороньем грае!),
Джульетта смотрит из окна
И ножку задирает.

Балетки новые свои
Тесны и жмут, как будто,
Но не освищут соловьи
Весеннего дебюта.

Недаром лебеди назад
На местный парк вернулись, -
Плыви, Одетта, в летний сад,
По тротуарам...

.
Белокаменным шлемом на Клязьму
над родимой моей стороной
смотрит храм; древней, белою вязью
говорит на рассвете со мной.
.
Солнца луч из-за поймы ласкает.
В перламутре купается крест.
Купол золотом ярко играет,
благодать разливая окрест.
.
Из веков белым камнем страницы,
древность фресок и праведный суд
соблюдают традиций границы,
крепость духа и веру несут.
.
Богатырский, трёхапсидный, столпный –
для молитвы собор возведён.
Стан Владимиро-Суздальский гордый
силой предков...

-- Переславль-Залесский. Золотое Кольцо. 12 июня --
.
Переяславль. Дух старины.
Монастыри, соборы, церкви
историей озарены.
Свет православия не меркнет.
.
Купает город храмов сонм
в июньском жарком перламутре.
И плещется в прелестном утре
лик Солнца, прогоняя сон.
.
Гора Ярила над простором,
и православный дивный крест.
У вод лежит немым укором
Синь-Камень, жар небесный ест.
.
Июньский день готовит праздник:
движенье, гомон, блеск крестов.
Над городом парит и дразнит
дух...

Панацея от скуки, любви и простуды -
половинка луны на стакан коньяка.
С места тронулся маятник, вздрогнув слегка,
отмеряя пределы своей амплитуды…
Неподвижен бесчувственный воздух морозный
переполнено небо ночным февралём...
На листе тень стиха, как набросок углём,
только контур, движенье – небрежно, нервозно.
Не бывает отказа в капризе бесценном,
где сюжет – лишь наитие, образ и цвет…
Но стрелу за стрелою вгоняет в рассвет
арбалет циферблата со сбитым прицелом.
Будет утро убито...

Соединение дорог
в zero, в светящуюся точку…
Я пью весенний вечерок,
тяну - привычно, по глоточку.
А ты, от жадности дрожа,
глотаешь каждое движенье.
В стекле два наших отраженья,
как два скрещённые ножа.
Лежит пластами лёгкий дым,
течёт кофейный горький запах.
А мы в объятиях беды,
в её, пока что, мягких лапах.
Теснятся столики кафе
безмолвным символом сближенья,
свиданья аутодафе -
публичное самосожженье.
Мы пьём из чашек тёплый март
с лимонной долькой новолунья,
пьянит и...

Не горек хмель, не сладок сон
и лунной дольки привкус терпок
(недавно было колесо,
теперь остался тонкий серпик).
По мутным мартовским ручьям
плывут февральские печали.
Пустая лодочка ничья
к бессонной пристани причалит.
Моя высокая хандра
ослабнет и отпустит горло.
И станет холодно и голо.
Но за мгновенье до утра
услышу я сквозь тонкий лёд
движенье соков и созвездий,
утиных стай ночной пролёт
над сирым рубищем предместий,
как сквозь быльё растёт трава,
пушится верба...