Двинулись головушкой

Меж камней, между камешков,
Зелень трав проросла.
Что ж, ты душенька маешься,
Что ж, ты просишь тепла.

Не придёт, не воротится,
Лет ушедших задор.
В прошлом дней лихих вольница,
И беспечный их взор.

Дней, где сердце горячее,
А кровь в жилах огнём.
Где мир видел иначе я,
И одним в нём, жил днём.

Годы буйну головушку,
Серебрят сединой.
И к закатному солнышку,
Манят алой зарёй.

А камней меж, меж камешков,
Как во все времена.
Проросла трава-травушка,
Проросла зелена...

С тобой мне с каждым новым вздохом, легче делать вдох,
В головушке фантазии, как будто от вина,
И жить с тобою хочется мне несколько эпох,
Познать, чтоб для меня кто ты, в эпохах сих, сполна.

Могли бы быть в иных мирах, как есть, твои глаза,
На дне которых я узрел сиянье грустных звёзд?..
И горяча ли век назад была твоя слеза,
Пролилась что, когда тебе обиду я нанёс?..

Любила бы меня, будь я, старее на сто лет,
Родились в разных же веках, а встретились в одном?..
Или прошла бы...

Ты замри мгновения,
Тишина секундная.
Дай покой забвения,
В нём печаль забуду я.

Клёнами под окнами,
Осень пожелтелая.
Солнца лучи копьями,
Что же, что ж наделал я?!

Голова-головушка,
Ох, в тисках похмелия.
Ей не дарит солнышко,
Радости веселия.

Пил вчера я горькую,
За печаль сердешную.
Матом крыл боль колкую,
Губил душу грешную.

Не винюсь — поклонами,
Не исправлю дело я.
Жизнь моя, как клёнами,
Осень пожелтелая...
Марковцев Ю.

Где ты, моя истина,
та, что внутри запрятана,
та, что бывает ситцевой,
штопанной, переплатаной ?...
Кто-то считает раненной,
кто-то считает меченой,
смолоду одурманенной,
к старости искалеченной...

Где ты, моя истина,
та, что ночами мается,
та, что кричит неистово
будто со мной прощается?...
Что ж ты сегодня прячешься?...
Словно дитя безродное
что ж по наклону катишься
с жаркого на холодное?...

Где ты, моя истина?...
Если б тебя не знал я,
если б в порыве искренне
не...

Раньше срока не помрём,
Больше не продержимся.
Сколь дано, столь проживём,
Дольше не задержимся.
Караваи-пироги,
На печи печённые.
Жизнь заботы, да долги,
Да пути неровные.

Люди всякие кругом,
Все живут по разному.
Кто-то собственным умом,
Кто-то верит каждому.
Караваи-пироги,
На печи печёные.
Врут у власти дураки,
Верят им учёные.

Солнце в синих небесах,
Средь зимы нежаркое.
Посмотрел — слеза в глазах,
Шибко оно яркое.
Караваи-пироги,
На печи печёные.
Тень чуть справа...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Что ж ты сердце маешься,
Что ж ты беспокоишься.
Больно в грудь толкаешься,
Словно выйти просишься.

В одночасье белая,
Стала вдруг головушка.
Всё на совесть делал я,
Но померкло солнышко.

Не проблемой сдавлен я,
А пути бессмыслицой.
То, что мне в нём главное,
Глупым миру видится.

Не зову бедою,
И проклятьем зла.
Долю что судьбою,
Мне дана была.

Просто что-то мается,
Сердце и в грудь бьёт.
Боль в ней отзывается,
И тоской скребёт...
Марковцев Ю.

Я закатной грусти, наберу в ладони,
И печалью тихой смою боль с души.
И кручина горькая, с солнышком утонет,
В озера закатного, ласковой тиши.

И принять смогу я, всё как есть на свете,
Перестану строить лучший мир для всех.
И смогу поверить, в то что на планете,
Будет всем нам радость и в делах успех.

Свет закатный мягкий, он глаза не слепит,
Не сожжёт ладони, он огня бедой.
А за зорькой ласковой, ждут родные степи,
И я отдохну в них, раненой душой.

Клонится головушка...

Сад цветущий и сад увяданья

Все, что держит в ладонях земля –
Сад цветущий и сад увяданья –
Опрокинет людское желанье
Ось земную на запад клоня.
Осквернит, прислоняя рукой
К белым щекам святыни Покоя.
За густою черною кровью
Тянет бешеный след за собой.

Затуманит туманом глаза –
Все глядеть им под образа,
Не глядя на пустые сомненья,
Гордо всматриваясь в откровенья,
Свою ношу рукам донести,
На забвенье слова обрекая,
К Вознесению у самого края,
На краю безымянной земли...

Клонится головушка, вниз к Земле усталая,
Мысли в ней размытые, вялостью хандры.
Эх покуралесил в днях, в мире здесь не мало я,
Строил в снах фантазии, дивные миры.

Ну а в яви данности, в срезе жил реальности,
Остротой мгновения, миром бытия.
Знал печаль кручинушки и веселье радости,
И была нелёгкою, трудной жизнь моя.

Были друзья верными, а враги коварными,
Всё как полагается, всё как у людей.
Далеко идущими, в днях не жил я планами,
Бил врагов, не сдавшись им и берёг друзей...