Двигайся в ритме дня

Небесами я счастьем помечен:
Мне — любимая ими дана!!!
35 лет со дня первой встречи,
Делишь жизнь ты со мною жена.

Меня терпишь, горячность прощая,
Нашу жизнь наполняя теплом.
Даришь в ней наслаждение Рая,
Мне любви своей жарким огнём.

35 лет — а словно мгновенье,
Помню всё — будто не было их.
И во мне как и прежде волненье,
Будит взгляд, глаз прекрасных твоих.

И как прежде тону в них хмелея,
Я от нежности страстной огня.
И ЛЮБЛЮ!!! - С каждым мигом сильнее!!!
Ты навек...

Нам хватит дня, чтоб спрятаться в лесах...
Нам хватит ночи, чтобы было поздно...
Костёр пылающий заменит с неба звёзды,
порывы ветра сгонят с сердца прах...

Жемчужиной-женой вольётся в душу страх,
немногословен он, неприкословен тоже...
Летающие я, мы - Маргариты в снах,
ракеты с содранною кожей...

Мы можем сложно пережить возможное,
играя в детство волосами кукол...
Неосторожно жжёт, укрыв рогожей
сомнений, мнений, чуткости наука...

Уставив взгляд, как гвоздь на...

на рассвете дня
ночной росой умоюсь,
чист и нежен взгляд

Двадцать три всего лишь дня
До весны осталось.
Сердце, радостью звеня,
Гонит прочь усталость.

Скоро мир наш оживёт
С мартовской капелью,
И душа вновь запоёт
Соловьиной трелью.

Тарас Тимошенко
05.02.2019

К бездне двигаясь за годом год,
Мы надеемся, что пронесёт…
Ну, а Бог с Небес речёт: - Чего вы ждёте?
Что посеяли, то и пожнёте!

Когда я сам себя спросил: What’s up? -
Я понял - новый ждёт меня этап!
Как будто я стряхнул остатки сна,
Как будто вслед зиме пришла весна!
Я понял все ещё в Апреле,
Как есть оно на самом деле.
Мне досмерти осточертели
Все эти местные газели,
Мне надоели бандюги и полисмены,
Служебные машины и сирены.
Года проходят, месяцы, недели
И я, похоже, на своем пределе...
Но к сорока пяти годочкам понял я,
Что нет предела формам бытия.
Мир рвётся в коммуналку без границ,
И к плюрализму...

Наука в мире, быстро двигает прогресс…
Но в кого-то из учёных видать вселился бес!
Оружие смерти изобретают на планете…
Ну впрямь как в детских садах, малые дети.

Устремились в космос, покорять планеты,
А на чужое зариться… - дурные приметы!
Надо свою беречь, Матушку нашу землицу…
Чтоб на ней сеять, золотую яровую, пшеницу.

Оберегать веками… океаны, моря и реки…
Чтоб земля родная, осталась живой, на веки!
А, что творится на землице нашей родной…
Сердце кровью обливается иной раз...

Сегодня некстати торопится дождь
на милые сердцу просторы,
и, как бы желая мне чем-то помочь,
о жизни ведет разговоры...

И хочется молча смотреть на поля
и, руку подставив под ливень,
понять – отчего хмурым утром земля,
бывает такой некрасивой?

Уныло и серо глядят тополя,
прижавшись как дети к забору...
Дождливое небо в руках ноября
готово к любому укору.

Некстати сегодня торопится
дождь
размыть все вокруг акварели,
когда у меня изумрудная брошь,
а в сердце живые свирели.

Два дня. Два самых лучших дня.
Всей жизни счастья вних ключи,
Так много и так мало для меня.
Я умоляла, заклинала "Не молчи!".
Но мой язык был нем,
Уста сомкнулись в забытьи,
Попался голос мой как буд-то в плен
И от тебя мне некуда идти.
Я восхищалась, возносила небесам,
Твой каждый жест казался мне особым
И поражалась этим тонущим глазам
В моих глазах и счастьем невесомым.
Два дня когда могла сказать, но не смогла.
Ну, что два дня, вся жизнь! Дурные мысли прочь гоню.
И эта жизнь...

Ворона, каркнув «кар» призывно,
Включила суету в движение дня.
Вот птичек стайка «фыр» игриво,
Впорхнула, весело волну неся.

Вороны «кар» их не пугает,
А человек доверьем обветшал.
Лишь трав шуршанье затихает,
Суровость жизни пьёт вина бокал.

На суете примчался полдень.
От смога посерели тополя.
Жизнь в городе бежит, хлопочет
И мысль уже спешит к закату дня.

День прожит. Краски он сливает
В закат багровый, всполохом горя.
В шаль ночи звёзды замерцают.
Утихнет всё...