Двенадцать

Зима. Снег поднимает вьюга
И убегает во дворы домов.
Уже темно. Сильнее стала стужа,
Луны не видно из-за облаков.
Он не ушел. Его взяли пальцы,
Она, еще возможно, подойдет,
Часы идут, почти уже двенадцать,
Зачем обманываться, если не придет.
Ее цветы. Он выбирал с любовью,
Какой романтик он в своей душе,
Их укрывал своею теплотою,
Жаль оставлять их будет на земле.
Он строил день, прокладывал маршруты,
Где смогут они вечер провести,
Он представлял: согреет ее руки,
В глазах ее...

Любовь земными мерками мерить нельзя:
Она не быт, не государство и не семья,
Не родина и не профессия.
Ей сосуда не подобрать,
Вне суда она, рока, закона и долголетия.

Любовь – дыхание древнего очага,
Что Двенадцать Богов вкруг Себя собирает.
Тьмою плавятся зеркала, закипает река Рукава,
Мириадами вечности сотканы Млечности.
С черной материей вечна борьба…

Вздох окна вглубь ядра, что зовется седьмым Небом.
Роза черная на паркете в доме Бога-Сириуса
И пурпурная мгла на рассвете...

Куранты бьют, зажжёны свечи,
закусочный ассортимент…
Встречаем Новый год овечий,
и на экране президент.
Позволь бокалам наполняться –
сегодня будет чем заняться.
Грохочет праздничный салют,
и все часы двенадцать бьют.

И в этот миг, не раз бывалый,
невольно веришь в чудеса.
Разлей шампанское в бокалы,
мечты сверяя по часам.
Чтоб мы потом всегда имели
всё то, что в Старый год хотели,
всё то, что любит наш народ –

салат,
салют
и Новый год.



31 – 12...

Ароматом какао с корицей дышал уют.
С атмосферой морозной внезапно вошла она:
Научилась – в романах целуются и поют,
Веселилась – картинно портьеры сорвав с окна.

Пошуршала страницами полураскрытых книг,
Оставляя небрежно закладки своих духов.
Разрумянилась – чувства её не нашли улик
В экстрасистолах сердцебиений моих стихов.

Телевизор включила – куранты двенадцать бьют.
Ананасом в шампанском разбавила первый снег.
Наслаждалась уютом, попутно даря уют.
Раздевалась, балетной...

Его необычному аппарату, исправительной колонии,
смертному приговору, (грех кричать убегающей, уб-
ежавшей крысе, держи, хватай вора, а ей как себя оп
равдать, убежал(а) первой, а корабль всё ещё на плаву,
- Ой, умора не могу.
Путешественнику, офицеру и его б......, без осужд-
ения и не смеха ради, без оскорблений и причуд и не
беда что на одного двенадцать иуд,........
такова жизнь наша, болят наши раны, смертной каз-
ни отсрочка, его гильотины, два крючочка, ладошки,
на одну...

Сжимают душу цепи страха.
Ты словно в клетке соловей –
Коварно пойманная птаха.
Кругом враги и нет друзей.

Совсем один в жестоком мире.
Ты мал и слаб и побеждён.
Холодной сталью давят гири
Запретов весящих сто тонн.

Нет не преступник ты, не пленник
И не крестьянин крепостной
И не стоит конкретный ценник
Над этой юной головой.

Не зверь в капкане. Ты подросток.
Тебе всего двенадцать лет,
Но жить совсем, увы, непросто.
Весь мир чужой, а близких нет.

Есть мать, отец и даже...

Не будем забывать давайте годы
Воронежских неслыханных боёв.
Мы милости не ждали от природы,
Фашистских прогоняя холуёв.

Румыны, немцы, венгры, итальянцы
Разрушили Воронеж до руин.
Вели себя как звери иностранцы,
Им истреблять нас позволял Берлин!

Воронеж - город той солдатской славы,
Далёких тех сороковых годов,
Российский град достойнейшей державы,
Где отступать никто был не готов.

Две сотни и двенадцать дней осады.
И тут враг слабину-то всё же дал.
Фашисту больше не видать...

а я смотрела на их губки бантиком и тонкие ножки,
на то, как они фоткаются в маминых платьях и маминых босоножках,
как пытаются выглядеть старше и быть взрослее,
как начинают ходить с вырезом, без креста на шее.

я прочитала все статусы и пролистала стены,
пытаясь понять на досуге, а, в общем-то, с кем я
имею дело, и сколько это, двенадцать,
и что вмещает в себя отсутствие пунктуации,
домашней работы, тетради, портфеля, тела,
отсутствие крайней черты, того одного предела,
за...

Часы в изголовье пробили двенадцать,
За окнами звездная ночь,
Корявые тени за шкафом таятся,
Сон, отгоняя мой прочь.

А муж, как назло, задержался некстати,
Купил поди водки пузырь.
Вдруг жуткая морда в оконном квадрате.
Ох, батюшки! это ж упырь.

Рукою холодной схватила икону
И в шкаф сиганула, дрожа.
Крестясь лихорадочно, била поклоны,
Все ж двери при этом держа.

Лишь утром из шкафа я выйти решилась,
Свой страх поборов кое-как,
С опаской, взглянув за окно, изумилась,
Там...

I
Всё на бале, всё танцуя -
Сёстры спят; трещит сверчок,
Прячет Золушка, тоскуя,
Драгоценный башмачок.

И опять ей - встать пораньше,
Затопить привычно печь...
Что б ещё от этих старших
Кроме туфельки сберечь?

Вот бы снова оказаться
Там, где светятся огни,
Ну и пусть пробьет двенадцать -
Будет бал в другие дни!

Может ждёт её, надеясь,
Так любезный с нею принц?
Сам король сказал: "Вы - прелесть,
Вы милей других девиц".

...Тени бродят длинно, слепо,
И огонь почти погас...