Две столицы

Черный Смерч пройдет по планете,
Разметав города и столицы.
В лужах крови раздавлены дети,
И от мук искорежены лица.

Море Боли, скорбей и страданий
Все затопит, не будет укрытья.
Разрушение до основанья
Всех усилий и суетной прыти.

Черный Гриб термоядерной бомбы
Изувечит людей миллионы,
Изничтожит понты и апломбы,
Изуродует всех поименно.

И сомнет дорогие машины,
Сковырнет дорогие дома,
Дорогие спалит магазины
С мишурой дорогого дерьма.

Черной Желчью отравлены души,
Злым...

Три подруги были у меня,
три подруги,
Не могли нас даже разлучить
дождь и вьюги,
Нас связала с юности ещё
дружбы малость,
А теперь остались у меня
чай, да старость.

Первую подругу навсегда
позабуду.
Был хороший муж и у меня,
врать не буду,
Только бывшим стал и позабыл,
жизнь такая,
И к подруге преданной ушёл,
проклиная...

Со второй подругой развела
нас судьбина.
Да, была подруга, а сейчас -
половина,
Улетела птицею давно
за границу,
Редко приезжает погостить...

Три кавказца под окном
Пили чачу вечерком…

Старший поднял рог за здравье:
- Если я бы был царём,
Запретил тогда бы ром,
Равноправье – равноправьем,
Только, вай, не за столом…
За Тбилиси! За столицу!
За Сухуми! За Баку!
И за то, чтоб на скаку
Воспарить к вершине птицей!

Выпили и помолчали.
Средний поднимает рог,
- Коль меня бы выбрал Бог,
Перенёс бы центр в Цхинвали,
В перекрестие дорог.
За Осетию! За горы!
За Казбек и Теберду!
И за то, чтобы в роду
Не делила братьев ссора...

И не кончается пятница страстной
Недели прощенья желает любой
И что касается жизни частной
Оставлено то, что не взять с собой
В память больную, отчасти изъянов
Порванных струн и пьяных баянов
И вечных споров за круглым столом
О нации, счастье, и сколько мы пьем
За здравие всех друзей живущих
Родителей наших, в тревоге ждущих
Своих непослушных, взрослых детей
Секунды отсчета бегут все быстрей
От статной столицы до глубинок области
От всевышней святости до человеческой подлости.

Накрыли тучи всю столицу,
А небо плачет день и ночь,
Ты солнца подарил частицу…
Я знаю… ты хотел помочь
Мне пережить те вечера,
Когда так грустно, одиноко,
И нужно лишь чуть-чуть тепла,
И улыбнуться очень сложно,
Когда в окно стучат дожди,
Картину мира размывают,
И воют дико сквозняки,
А краски жизни угасают…
И ты сумел… зажег надежду…
Частичкой солнца озарил.
Меня согрел… так тихо… нежно
И заново жить научил.

Города и страны,реки,океаны,
Горы и долины-разобщен народ.
Но струятся рельсы следований дальних
Нас связует в жизни полотно дорог...

Далеко и близко Севера столица,
Где кусочек сердца моего живет-
Улетают дети в молодые лета-
Сердце неизвестным манит и зовет.

Отпускала зная-дочки жизнь иная,
Раз душа как птица-пусть она летит..
Тучи над Невою-боль разлук сокрою,
Буду только счастья для нее молить.

Но проглянет солнце в облачном оконце-
Встречи ожидание,радостный восторг!
И...

Запиваю стресс водой,
Заедаю кашей.
Праздник кончился у нас,
На улице нашей.

Дочь уехала опять,
Покорять столицу.
Муж пришел опять домой,
На бровях синица.

Я улыбку невзначай,
Ему подарила.
Рассердился на меня
Милый мой задира.


.

Здесь такая порой тишина,
Что подумаешь – вымерли люди.
Разве лишь муэдзин иногда
Это сонное царство будит,

Да в старинных фонтанах вода
О былых временах журчит:
Здесь была Золотая Орда,
И Мамай был когда-то убит.

Богатейших заморских купцов
Наезжали сюда караваны,
Восхищались величьем дворцов,
Что себе возводили ханы.

Город скромный примерил венец,
А ведь мог быть и крымской столицей!
Где же он - тот роскошный дворец,
Возведенный для императрицы?

Где соборы, часовни...

Безумно выглядит Столица
Пришли и заковали в кандалы
Те кто казалось были Тигры
Увы лишь глупые ослы
Теперь им чужда слово гордость
И честь им тоже невдомек
И потеряли свою совесть
За жирный лакомый кусок,

Хромы палаты в них жирная знать
И каждый намерен Строну обобрать,

Но было бы хуже
Не будь тех Людей
Которые честных ростят сыновей
В них сила, и воля, отвага, и честь
Спасибо вам Люди что вы ещё есть.

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы в окне.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И все люди снова и снова
Подтверждают глупейшую мвсль,
Что для чувства не нужно слова,
И что чувство важней, чем жизнь...
Двадцать первого. В ночь. В понедельник,
При бесстрастной холодной луне
Опровергнул какой-то бездельник,
Теорему, что выхода нет.