Две шкатулки

Ах, милые, чуткие мальчики,
оставьте в покое Шкатулку Пандоры!!!
Вам пригрожу, пальчиком.
с вами утону, в море.

вас научу, ласковых,
себя бросать, навиду!
Вам подарю сказочку:
на коня вскачу, на бегу!

Милые, чуткие, добрые...
За что же вы меня так предали?!
Я ведь, глазами горечи
просила у вас хлеба...

я ведь, при Вас, хорошие,
Душу свою, Догола!!!
Бросили меня, мордою,
туда, где кипела смола.

Родина!
Тихий сад, где у тына алеет смородина,
Родина!
Островок за излучиной быстрой реки,
Родина!
Возле дедовской кузни сухая колодина,
Родина,
По апрелю лазоревые ручейки.

Родина!
Дар судьбы, что дороже и злата и ордена,
Родина!
Две души, две надежды, сращенные встык,
Родина!
Пусть тебя не коснется любая невзгодина.
Родина!
Пусть звучит горделиво священный язвк.

Родина!
Ты опорой судьбы и души на добро дана.
Родина!
Кто остался без Родины – жалок, убог...
Родина!
Я в...

Память хранит -
Старые любовные письма
В новой шкатулке...

Дождь полуночный. И снова мне грустно.
Письменно грустно, грустно и устно.
Под потолком светит грустная люстра.
Замерли строки без смысла, без чувства.

Ночь не желает делиться, как прежде,
Книгу чудес хмуро спрятав в шкатулку,
Рифмы оставив без всякой надежды.
Сердце стучит равномерно и гулко.

Капли дождя попадают на листья,
Рядом растущей развесистой липы.
Грусть льётся тембром грудного регистра,
Музыкой очень похожей на всхлипы...

На крылечке кошка, фикус за стеклом
На дороге вьюга, а в избе тепло
Темная икона смотрит из угла
Штопаная скатерть на столе бела

Самовар и пряник, баночка опят
Ходики о чем-то с лампой говорят
И трещат поленья весело горя
Напевая песню стуже декабря

Пыль и паутина таинственный чулан
В нем скрипит ворчливо старенький диван
На крючке, до лета, задремал сачок
И стрекочет тихо за стеной сверчок

Красная шкатулка с оспиной огня
Дорожит ей бабушка, годы в ней храня
Стопка фотографий...

Огонь любви и лёд разлуки.
Дай бог не испытать вам этой муки.
Две женщины и две судьбы.
Не в силах сделать выбор мне.
Судьба моя гореть в огне на небе там, и на земле
В руках моих их две судьбы, и две надежды две мечты, любви хрустальный храм.
И каждая вся в ожиданье, когда я сердце ей отдам.
А сердце у меня одно и рвется пополам оно.
Жить с половиной сердца мне?
Судьба моя гореть в огне.

Быть может это кто – то вечный
Ко мне нагрянул на порог,
Быть может это ветер встречный,
Или задумчивый Сварог

И что же он принёс мне в торбе
Проворно сотканной из звёзд?
Шкатулку радости и скорби,
А может грушевый компот?

Или быть может это вечность
В обличии старухи там стоит,
И ветхим посохом запертость
Моей двери раскрыть сулит.

Или быть может там разбойник,
Что нож припрятал за спиной,
Не страшен нож, как страшен демон,
Что кормится его душой.

Или всего лишь грязный...

В дорогу... Надежда, веди!
Оставшиеся, поднимите
Бокалы за тех, кто в пути...
И ждите. Молитесь и ждите...

Ян Налепка

Летят года над тихой Садгорой...
На кладбище среди мещан окрестных
Лежит, дождем оплаканный, Герой
Советского Союза – не из местных...

Ян Налепка – словацкий капитан,
А ранее – учитель в школе сельской...
Смерть на войне гуляет по пятам...
Он, мертвый, горд: от пули пал немецкой.

И это означает, что врагу
Не шестерил, не заключал с ним сделку....
В упор...

Квятковская Людмила
Была девчонкой «в теле».
А пацанва любила
Лишь тощеньких девчат.
На Люсю – ноль вниманья,
Все сквозь нее глядели...
Из будущего видно:
Не девочка, а клад.

Отзывчива, сердечна,
Умна и без заскоков.
Готова сделать в дружбе
Навстречу первый шаг.
А юность так беспечна...
Хоть кто-то у истоков
Формированья душ бы
Сказал бы:
-- Надо так... –

Была бы дружба с Люсей
Квятковской мне подарком.
Но я был не умнее
Всех прочих, а глупей...
Была б, наверно, лучшей...

Пряча годы по шкатулкам
Мы обманываем время:
Ты хрустишь французской булкой,
Я подпиливаю стремя.
Для эффектного паденья
Подготовлен стог соломы –
Ты идёшь на преступленье.
Я вербуюсь в костоломы.

Мы встречаемся случайно
И сливаемся беззвучно.
Ты – моя Большая Тайна,
Без которой жить мне скучно.
Я – твой рыцарь безупречный,
Вдохновлённый взглядом нежным,
Мы в пути, а путь наш – Млечный!...
Вплоть до встречи с неизбежным.