Двадцатый

Беспесенным не по себе. От песен.
Но и для них — мне петь велит
мой Бог.

А вслед шипят: ты стал не интересен.

ТАК СТАЛ ЖЕ!
Не присел.
И не залег.


Валежником и хвоей руки пахнут…
И в нотный створ: влезает хвост костра…
И я служу: во множестве епархий…
И я пою.
И я люблю Христа.


Он тоже пел. И в водах Иордана
вскипал пожар!!.. всех двадцати эпох…
И здесь…
крестились песенно и странно…
двенадцать галилейских рыбаков…


Во мне, конечно, нет той древней стали...

Суворов высший знал закон, отцом он был благословлен.
И небо, и учителей, считал превыше всех людей!
Он в битвах знал, как поступить, не просто это повторить.
Ведь жизнь на карте!, не таньга, и не пустая болтовня.
Лишь к "Вышнему" (буквально) он обращался, и войско
обратить старался.
Лежит бывало, вкруг война, и ждут гонцы его слова.
Он в их кругу как будто спит, а в сердце с Богом связь
хранит.
Сто двадцать тысяч к двадцати, не просто турок
превзойти!
И вот встает он -свет...

Читаю стих двадцатого столетия,
быть может – лучший, утверждать нельзя…
Вожу вдоль строчек глазом (околесица!)
и пальцем, словно по лицу скользя.
Нестройно всё - и стопы не подсчитаны,
нарушен ритм, а смысла вовсе нет.
Торчат ключицы, или то уключины
безвёслой лодки, что плывёт по не-

оглядной глади озера поэзии -
я зачерпну «сухой водицы» горсть,
испробую - божествен вкус амброзии
(стихов нетленных заповедный ГОСТ).
Ну, вот и берег - новая отметина,
да чудом кромка ускользает...

Пришел ноябрь, и первые морозы,
Сковали грязь и лужи тонким льдом,
Припорошили инеем березы,
И бомбою разбитый старый дом...

Разбитых пушек ржавые лафеты,
Сгоревшие останки от машин,
И черные деревьев силуэты,
Да стылый ветер иней ворошит...

Такая невеселая картина,
На много километров впереди,
Вороны даже каркают уныло,
Лишь снег на солнце яростно блестит...

Из двадцати осталось только десять,
Усталых и оборванных солдат,
Остановились у костра погреться,
Да...

Не умел играть на гитаре мой дядя,
Но бренчать на ней страшно любил.
Когда с аккордами пьяный не ладил,
То по струнам отчаянно бил.
Музыка была никакая,
Шальные не слушались пальцы,
При этом он пел, завывая,
Про траву, что косили зайцы.
В конце горько-горько плакал.
Я думал, наверное, спьяну.
В телевизор кому-то дАкал
И руку тянул к стакану.
Выпивал содержимое махом,
Занюхивал черным хлебом,
Потом вдруг по-бабьи ахал,
И тянулся за партбилетом.
Выходил, шатаясь из дома...

Как то раз, с большой получки,
Зачесались обе ручки.
Жгут все нычки и карманы,
Не сходить ли в рестораны.

Чтобы вам всем стало ясно,
Было нам сперва ужасно.
Мало время провести,
Как же нам себя вести?

Как одеться, причесаться,
С официантом объясняться?
Что за блюда и закуски,
Ресторан,поди,не русский?

Вообщем стильно нарядились,
День до этого постились.
С легким голодом расстаться,
Мы решили не стесняться.

Официанта подозвали,
Кошелек нарисовали.
Мол,меню скорей неси...

Безумные твердят, что нету Бога,
И эти «басни» незачем плести.
Господь Всевышний, не суди их строго –
Я был таким до двадцати шести.

И я был пионером, комсомольцем,
«Старушьей» Верой не обременён.
Ушёл в Афган почти что добровольцем –
И милостью Твоею был спасён.

Не тщетно сохранён был каждый волос
Моей кудрявой глупой головы.
Один лишь только раз услышал Голос –
И понял, что Писания правы.

И понял ТАК, что если в этой жизни
Предложат умереть мне за Христа,
То так и быть...

Вот основоположники событий,
Потомкам передавшие все гены.
От непростых безумно перипетий,
Мир этот сложный необыкновенно.

Из глины люди делали посуду,
А обжигали на золе её.
Да пусть потомки сильно не осудят,
Но ели и горячее с неё.

Стволы араукарии зелёной
Полны смолы, которая горит.
Залить в бамбук, поджечь, и ночью тёмной
Часами факел пламенем дрожит.

А в яме на углях в листве банана
Спекали мясо, овощи и рыбу.
У них и варка, жарка, как ни странно,
Происходила, пусть не...

Спрашивал у нашего «бога»
Откуда на Руси, враги народа?
Он правду корреспонденту сказал…
На врагов народа он указал.
Есть в Мире нация не глупая…
Тысячелетия на земле она не тупая.
Трудиться физически она не приучена…
Аферам по жизни она обучена.
Эта нация во власть всегда стремится,
Чтоб у руля вечно ютиться!
Поближе к государственной казне…
Чтоб миллиарды сколотить себе.
На Руси трудится, Лишь Русский Иван!
Долгов по жизни у него чемодан…
Вкалывает на Родине как батрак,
Своей...

Сравнивал рубли с долларами и евро, оставался в курсе,
последних событий, не выпускал из рук путеводных нитей,
что вели сразу на все четыре стороны, а в небе кружили
только галки да вОроны, остальная авиация улетела на
юг, хадж неверных, порочный круг, карусель сансары, садись,
прокатим, в двадцатом году за баррель накатим, да и кстати,
чуть не забыл- С Рождеством Христовым! Бог Сына родил.