Двадцатый век

Меня очень достал ежедневный кефир,
Как Брюс Уиллис, привычно спасающий мир,
Как всегда что-то врущий погоды прогноз,
Как начальник - зануда, дающий разнос.

Мне не нравится вечно дымящий завод,
В переходе подземном каплющий свод.
Я устал от соседей, что делят чердак,
От Госдумы, где в принципе, вечный бардак.

Меня мучает кран, где ни капли воды,
Черный кот, что спешит в предвкушенье беды,
Перепачканных грузчиков вычурный мат
И приехавший в город пьяница сват.

Стали в тягость...

Я позвоню тебе на рассвете, чтоб ты его не пропустил.
Я позвоню тебе на рассвете, я позвоню, как ты просил…

Ты увидишь, как Солнце встаёт, озаряется золотом утро.
Это будет прекрасный Восход, состоящий из перламутра.
Я замёрзну сидеть на окне, и глаза мои будут слипаться.
И родится звезда в тишине, та, что только лишь утром рождается.
Телефон я с опаской возьму, от волненья сильней кровь забьется.
Я хочу, чтоб ты глянул во тьму и увидел там первый луч Солнца.
И с двадцатой попытки...

От героев былых времен
Не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землей и травой...
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещан и одним,
Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов -
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю...
Снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти,
Это те, кто в штыки поднимался как один,
Те, кто брал Берлин!

Нет в России семьи...

По щекам слезы катятся градом,
Плачет девушка лет двадцати.
Никого нет, гляжу, с нею рядом,
Не могу просто так я пройти.

Кто обидел тебя, дорогая,
Почему громко плачешь навзрыд.
Ты такая еще молодая,
Что случилось, скажи, что болит.

Может горю, помочь я сумею,
Может все это лишь пустяки.
Поделись ты бедою своею,
Станет легче, спокойней дыши.

Улыбнулась, реветь перестала,
Тихо молвила, так, ерунда…
Я сегодня под дождик попала,
Опоздала, друзей подвела.

Телефон разрядился...

Мое кино, твое кино -
Лишь образ странный за окном...
Там снова падает все вниз
На наш заснеженный эскиз.
Громадой вверх взлетает град -
То ли рассвет, то ли закат.
А я мечтаю, чтобы сон
Мой исполнялся в унисон
Твоим желаниям, mon cher.
На сто двадцатом этаже
Летают бабочки в пыли,
Пока мы в чае на мели
Сидим, как парочка углей.
Нам друг от друга все теплей.
Полет... То явь, а может, нет.
Из Космоса летит привет,
Под ноги стелится травой,
И мы теперь стрижи с тобой.
Свобода...

Запах чьмх-то носков в поезде,
И вонючего кофе, что носит провоник.
Сейчас уже без двадцати восемь,
Еще всего минута, и мне пора выходить.

Собака без задней лапы на вокзале,
Грязная бабушка-дворник сметает свои мечты.
Зеленые деревья вокруг насажены,
Я уже на улице - пора иди.

Мост, под ним рельсы с составами,
На железных дорогах аварии - к чёрту.
У меня есть тоже свои аварии.
Буду ремонтировать свою дорогу.

Вонючая лавочка, обгаженная
Бездомными убогими пацанами...

Что за чудо, что за диво?
Я смотрю в своё окно,
За окном Январь эффектно
Распахнул свое манто.

Дескать: - Вот он я, смотрите
Прибыл власть свою принять.
И кто сказал вам, что я буду
Как февраль вас баловать?

- Вон, девчонки малолетки
Ну совсем уж голышом.
Снизу – сапоги на шпильках,
Сверху – топик и бадлон.

- Даже менеджер в кантору
Добираясь два часа,
Не надел свои перчатки
И без шапки – чудеса!

- Что вообще здесь происходит?
Изменил январь свой тон:
- Может вы...

1
Сия история случилась
лет несколько... тому назад...,
в провинции, что проявилась,
чрез нравы местные - не в лад ( ! ),
где, средь бесчисленных предместий,
в одном из собственных поместий
( Отстроенных с размахом сил! ),
старинный русский барин жил,
кой Троекуров, от рождения,
в Петра, отца..., Кирила сын,
а то, по крови, Господин,
минуя прочих самомнения,
из тех, кто в завистях свербя,
плели любезности..., скорбя!
2
Его обширное богатство,
а также: связи..., знатный род...

Я не открою вам Америк
И рифмой броской не сверкну.
Я просто помню плоский берег
И моря жёсткую волну.

К далёким северным широтам
Мне вас хотелось увести,
К мальчишкам из морской пехоты,
Которым нет и двадцати.

Они воюют?
Да, воюют –
Бои кругом и смерть кругом.
Ещё - танцуют?
Да, танцуют
В подземном клубе фронтовом.

Боец с бойцом идёт кружиться…
И пусть живёт в моих стихах,
Как кобура сухой ключицей
Бушлаты морщит на парнях.

Мальчишкам мир для счастья нужен,
Их жажда...

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...