Двадцать пять

Снова осень на улице осень,
снова листья лежат на асфальте,
разукрасив его в золотое.
Снова холодно нам и сыро.
Дождь на голову сеет зерна мокрые.
Снова осень на улице осень,
и еще один год улетает,
и становимся мы взрослее,
в осень жизни своей поспешаем.
Ах, как жаль этот год прекрасный,
год счастливый, мой год двадцать пятый.

После бурного фуршета
Пробудился организм.
Глаз подбит и пятку тянет
Где-то нудно сверху вниз.

Хочется водички очень
И в желудке маета.
Подозренье..что-то ночью
Вдруг закончилось не так.

Все болит,нет сил подняться
Мозг решил тут разобраться
Часть какая его тела
Просидела ночь без дела.

- Легкие шепнули с кашлем:
"Бронхи все забиты наши.
Вместе с травкой,белой пылью
Мы еще бамбук скурили."

- Пищевод бубнит с икотой:
"Вот поганая работа,
После рюмки двадцать пятой...

Кто народу даст кредит? - Бывшие бандиты.
У людей в глазах рябит от затылков бритых.
Не в раю под звуки арф денежки куются.
Лентой траурною шарф может обернуться.

Отвращенья на лице Бог наш не скрывает.
Бизнес средство или цель - дела не меняет.
Деньги делать тот же секс - радость в перспективе,
Но одно различье есть - сам процесс противен.

Даже если ты не жлоб, не скупец паршивый,
Звучно слово филантроп, да звучит фальшиво.
Суть религии скопцов – деньги это свято -
Вбили в головы...

Тридцати трёх, библейскую кратность,
Проскочив, под покровом Небес,
Предстоит, двух шестёрную данность,
Мне тащить до столетия, в стресс?…

Чтобы смысл цифр - в девятках излился
Через тридцать три года, сложив,
Шестьдесят шесть и тридцать три - слился,
В двух девятках, три срока прожив…

Тридцать три - нА три – девять и девять,
Как сакральные цифры, - в лице
Двух девяток, осознанно встретить,
И познать Смысл всей Жизни, в конце?

Три - по тридцать три – трёх Иисуса,
Жизней, к...

Моё поколение помнит,
Когда из многих дворов
Звучали Высоцкого песни,
Кумиром был всех пацанов.

Мы часто собирались
Друг - другу переписать.
Любимые песни на плёнку,
К тому, кто сумел их достать.

Молодость наша в прошлом,
Но мне не хватает опять.
Этого голоса с хрипом,
Нас молодым не понять.

Время летит незаметно
Годы бегут и бегут.
Но песни его нетленны,
В памяти нашей живут.

Двадцать пятого вечером,
Вновь я друзей приглашу.
Слушая песни Володи
Молодость, ворошу.

Не змей-искуситель
Мой разум пленил.
Двадцать пятый кадр.

Это случилось двадцать пятого мая
В полночь, преодолевая
Расстояние между Москвой и Каширой,
Я осознал суть строения мира.
Сосредоточившись на этой идее,
Я обернулся библейским змеем.
Распространяя вокруг сияние,
Я стал носителем тайного знания.
Расположившись в сердце галактики,
Постиг закон космической математики.
Всё во всём – открылось мне, по-секрету –
Центр повсюду, окружности нету.
Нет виноватых, невиновных тоже –
Каждый несёт на груди мишень, а за спиной ножик.
Всякий...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц на балах-маскарадах

Двадцать пятый фрагмент

Хвои красной тенета манят
Золотых королевен успенных,
Аониды ль бессмертие мнят –
Яд лиют из амфор червопенных.

Ах, одесны Сирен голоса,
Их чудесней лишь неба молчанье,
Сколь учили пеять небеса
Мертвых фей, им держать обещанье.

Тусклой кровию Иды ведут
На серветках червленых узоры,
И юнеток обручницы ждут,
Млечный холод лия во призоры.

Сорок первый фрагмент...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц на пирах

Второй фрагмент

Пой, Урания, дивам хвалу,
Совиенным во звездные шелки,
Оглашай юных граций к столу,
Им дари ледяные заколки.

Будут пиры одесно греметь,
Будут юдицы мела белее,
Яко туне о хорах неметь,
Всяка яд пусть каждит на лилее.

Ах, одне ли царевны и пьют
Из флиунтских начиний рейнвейны,
Где отраву нам щедро лиют,
Где архангелы снов темновейны.

Четырнадцатый фрагмент

Мглой и шелком увьются...

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Пиры у Тийи

Второй фрагмент

Неба одницы славят златых
Бассарид, мы и сами во цвети
Дионисий чаруем святых,
Льем всенощность в порфирные нети.

Доливайте харитам вина,
Оды к радости паче терзаний,
Ах, очнемся ль от дивного сна,
От печальных и томных лобзаний.

Будет царственно Тийя молчать,
А фиады шелками увьются,
Где и можно еще воскричать,
Где о хлебах юродные бьются.

Четырнадцатый фрагмент

Золотые со чернью...