Два лавровых листа

Осенние листья ложатся красиво
На мытый дождями асфальт.
Про кем-то забытые сизые сливы
Играет задумчиво альт.

Седой небосвод хмурит чёрные тучи
И крупные капли плюёт
На день и на смог, ядовито-гремучий.
Но альт всё играет, без нот.

И катятся сливы под ноги прохожих
Блестят фиолетом баррэ,
Печально, покинуто. Сладко, быть может?!
Лишь альту известно в игре.

Опавшие листья, ненужные сливы,
Сентябрьский задумчивый день.
Пролился седой заблудившийся ливень.
И альту играть стало...

Облетевшие листья молчат
Меж собою о чём-то сакральном.
Под шагами моими шуршат
Ностальгической нотой прощальной.

Скоро, скоро осенняя грусть
В жизнь мою постучится хозяйкой.
Льдинок первых, изломанных, хруст
Залетит в сердце острою стайкой.

И капелью растаявших грёз
Источится алеющим звоном.
На судьбе нарисует вопрос
И завянет печальным бутоном.

Лист упал ярко – жёлтым пятном
На мерцающий иней судьбы.
По алее осенней идём,
Обессиленные от борьбы.

За туманом сплыло лето,
Листопад свой бард играет,
Акварель пролив на небо,
Колыбель зимы качает.

Осень, осень!
Желтизною бьется оземь,
В небе стаей журавлиной
Грусть роняет над равниной.

Мне кленовая метель
Вновь ладонь позолотила.
И снежинок карусель
В танце белом закружила.

Лист осенний - Казанова,
Рифму сказкой заморочит,
И перо поэта снова
Всем удачу напророчит

Осенний лист перед паденьем,
На землю, посмотрев с сомненьем,
Раздумал с ветки в грязь лететь.
Мне лучше с высоты смотреть,
Там дворник листья подметает,
В цветные кучи их сгребает,
Такую красоту губить,
Бесчувственным к природе быть!
Людей жестоких в мире много,
Ведь нужно бить в набат тревогу,
А все молчат, проходят мимо,
Нет, все- таки дождусь я зиму,
Спланирую на белый снег,
Мне в лужу падать большой грех!
***

Увядая, себя в алый цвет зари,
Попросил окрасить клёна лист закат.
И на солнце он багрянцем весь горит,
Ломкой нежностью притягивая взгляд.

Откружил в последнем вальсе он своём,
Не шуметь ему уж больше на ветру.
Став сухим совсем, уснул он вечным сном,
Не проснётся уже больше по утрУ.

Уж не долго ждать, когда зима сугробом,
Его скроет, чтобы было тепло спать.
А весною, словно памятник надгробный,
Трава новая, над ним взойдёт опять.

Лист багрянный словно символ увяданья,
В его...

Стремятся мысли в высь, часы пробили полночь,
Шумят жильцы на верхнем этаже и запах жареной картошки,
Мешает с явью грусть и темноту, опять дождлива ночь.
А рядом умывается, проснувшись от чего-то кошка,
Потом идёт, садится тихо у окошка,
И песенку про дружбу, мурлычет мне свою.
А за окном осенние ветра печально стонут,
А может быть они нам всем, о вечности поют.
Меня давно уже в миру, никто не помнит,
На встречи и свиданья, больше не зовут.
Такой огромный мир и этот одинокий омут,
В...

У каштана, как у семинога,
Лист имеет семь зелёных ног.
Ну и что,-вы скажете,- такого,
Просто он древесный антипод.

Целое семейство семиногих
На каштане продолжает слёт.
Осенью, от заморозков долгих,
Вся толпа возьмёт и уползёт.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Вот вдрызг бьётся вся жизнь.
Может быть участь, не просто каприз.
Разом рассыпались грёз миражи.
Лечу в неизвестность, как с веточки лист.

Как быть? В лодочке плыть
Вниз по теченью и вёсла забыть?
Вот лист на глади холодной реки.
Он там умирает, как я без любви.

Припев:
Любовь бывает сложна, она дана (одна) на двоих.
Не жги напрасно её корабли.
Нельзя (нам) с любовью затеять бои.
Разрушит сто преград сквозь боль утрат,
Умножит счастье во сто крат.

2
Сто бед будут не в счёт...

Осенний лист упал в зеркальную поверхность,
Едва коснувшись, понесло его вперед.
Его несло течением в неизвестность.
Казалось, сама жизнь его несет.

Отдавшись силе волн, он лишь качался,
Сносило вниз течением его.
Он с веткой дерева, где вырос, попрощался.
Он уплывал. И больше ничего.

Вот так и мы, пройдя свой путь до края,
Уходим в неизведанную даль.
Не умирая. Просто замирая.
Накроет нежно память нас - вуаль.

Бьет по стеклу, как в сумасшедшей пляске,
За каплей капля, плачет зимний лед,
В весенней, пьяной, бесшабашной сказке,
Льет солнце в землю желтый, вязкий мед.

А завтра по утру меня разбудят птицы,
И ветер занавеску теребя, прогонит сон.
Я встану, не застав румян зарницы,
В обойму – новый день - очередной патрон.

И, наскоро собравшись, выйду в спешке
Навстречу затаившейся судьбе,
На новый круг, длиною в жизнь пробежки,
Что просто лист в перекидном календаре.