Душевный голод

Напала на него икота, (судорожный пароксизм),
(диафрагмы, блуждающего нерва, посыл), а что
поделаешь, мил, лил, седуксена заряд, если ещё
цел, вены ряд, рад-радёшенек, гуляти старёшен-
ек,молод, да, утолил и он голод, без границ и по-
рока, нервного тика (тока), без оправданий и пр
еград, границ, ограничен лажей, глюков поклаж
ей, ходил по кругу и одно повторял и тоже, как
бы всё подряд итожа: «чёк-чёк, попал и ты на кр
ючок, чёк-чёк, попал и ты на крючок, не рой дру-
гому яму, сам...

Въезжали в город.
Желтые поля
Вдали остались за спиною где-то.
И падал луч холодного рассвета
На серые от пыли тополя.
Речонка Гусь невесело текла,
Скучал щенок у старого забора.
Привычные осколки от стекла
Хрустели, как обрывки разговора.
Осенняя ненастная погода
посеребрила мокрое жнивье.
Огромная труба хлебозавода
Отпугивала сажей воронье.
И я подумал: та же суета,
Все те же дни в беспечности и лени.
А в церкви местной тётки на коленях
Крестились истово и славили Христа.
Все...

Я сорок дней молчал, но слово прорвало
Молчанья ткань и утолило голод.
Еще вчера мое привольное тепло
Сегодня отошло и превратилось в холод.
Не золотился клен, и ясень не шумел,
И только вечер ждал предвестия вдали.
Я сорок дней молчал, оставшись не у дел.
Тюрьма или сума – не все едино ли?
Октябрь сгорел в ночи – ни праха, ни следа.
Но холодом ожег по сердцу и по телу.
Как слезы по стеклу – осенняя вода.
Еще одна душа в пространство отлетела.
1989г.

Как то раз, с большой получки,
Зачесались обе ручки.
Жгут все нычки и карманы,
Не сходить ли в рестораны.

Чтобы вам всем стало ясно,
Было нам сперва ужасно.
Мало время провести,
Как же нам себя вести?

Как одеться, причесаться,
С официантом объясняться?
Что за блюда и закуски,
Ресторан,поди,не русский?

Вообщем стильно нарядились,
День до этого постились.
С легким голодом расстаться,
Мы решили не стесняться.

Официанта подозвали,
Кошелек нарисовали.
Мол,меню скорей неси...

Не дотянет соседка до холода,
Очень точный и страшный расчёт.
И предчувствие скорого голода
Вновь под ложечкою засосёт.
Отходила, отпела, оттопала,
Помесила и глину, и грязь.
Но сейчас наподобие штопора
В эту грешную землю впилась.
Может, там хорошо, может лучше там,
Но пока что и здесь ей почёт.
И с белёсым, как лунь, первым лучиком
Свою скорбную древность несёт.
Что на памяти – жизнь, доля-долюшка,
Рассказать и заплакать навзрыд.
На краю перейдённого полюшка
Обошли сожаленья и...

За повышение цен твердят…
Высокие трибуны… аж дрожат!
Сколь заседаний собиралось…
Повышений цен обсуждалось.
А как Гутарят на Руси…
«Молча, плавают лишь караси».
Чиновник любит говорить…
Народ простой весь убедить,
Что цены скоро упадут…
Да уровня Союза, - лет через сто дойдут.
Кто останется в живых…
Тот будет, есть за семерых!
Сейчас же надо потерпеть…
Постараться не умереть.
На жабрей всем перейти…
Под снегом здесь его найти.
Скалкой в ступе истолок…
Будет целебный порошок...

Юность – самолюбива,
Молодость – вольнолюбива,
Зрелость – жизнелюбива,
Что там еще впереди?
Только любви по горло,
Вот оно как подперло.
Сердце стучит упорно
Птицею взаперти.
Мне говорят – холод,
Голод и Божий молот,
Мир, говорят, расколот,
Так, что на брата брат.
Мне это все знакомо,
Я не боюсь погрома,
Я у себя дома,
Пусть говорят.
Что мне до разговора,
Дом посреди простора,
Ветер с уловками вора,
Славится ловкостью рук.
Мне – мои годовщины,
Дочке – лепить из глины...

Воздух давит
Вещи теряют красоту
Старость и голод

В закатных лучах уходящего дня,
Когда бы меня не спросили:
- Нет флага, но Родина есть у меня,
Я – русский, живущий в России.
Покуда остались и совесть, и честь,
Болезни ещё не скосили:
- Нет русского флага, но Родина есть,
Я – русский, живущий в России.
Я руки не грел у чужого огня,
А с неба дожди моросили:
- Нет флага, но Родина есть у меня,
Я – русский, живущий в России.
Предательства, подлости, сладкая лесть,
Как голод и войны косили.
Нет русского флага, но Родина есть,
Храни...

Хороший Бог удивить нас смог,
Пронзая омут небес.
Призраки - в путь, сквозь горе и жуть,
Ведут хоровод чудес.

Мой предок вредный огонь заветный
Под ноги кинул, и вот -
Все те, кто были, себя убили.
А нас никто не найдёт.

За боль и славу мы выпьем отраву
И снова боль обретём.
Не всплыть, не выжить - мы к небу ближе
Последний построили дом.

В кромешной пустыне бредём и поныне,
Не веря горячим ветрам.
Когда небо рухнет и тело протухнет,
Останется истина нам.

А праздник всё...