Дурной

Я пойду покурить, это значит, вернусь я не скоро...
Сигареты? Да нет, на дворе - ароматы весны!
Я и в небо пошёл бы с упорством дурным фантазёра,
у какого запасы духовные истощены...
Я пойду подышать синевою бескрайнего неба,
на дворе помечтаю с печалью о высших мирах,
и о том, что однажды я вырвусь из бренного склепа,
чтоб вернуться в обитель Христову под звёздный аншлаг.
На завалинке, словно старик от бессилья, присяду
и вдохну по возможности больше весны аромат -
я сегодня телесно...

Затаилось чудо жизни в перламутровых Скрижалях.
А скрижали затонули в час далёкого потопа.
А потопом наказали тех, кто злобою всех жалил.
Жалил, мучил, насмехался или просто был недобрым.

Горько плакало живое от насилия злодеев.
А злодеи ликовали, собирали дань большую.
Дань большую за обманы, и чернели, богатея.
Богатея, но чернея, превращая кровь в дурную.

И темнело постепенно небо синее в печали.
И в печали, напрягаясь, собирало тучи с громом.
Громом глухо рокотало, молний искры...

Кто-то ложит крыло
Мне на плечи, вздохнув...
И доверчиво так...
На груди прикорнув...

Белоснежный мотив...
Мои мысли в расплох...
Голубые глаза...
Мой растерянный вздох..

Сил не мерено мне...
Навалила судьба...
я буяню, порой...
Всё дурная мечта...

Видно, лёгкой рукой...
Ведьма правит мой путь..
Где-то там, в этих снах...
Я целую ей грудь..

Придержите меня...
Бъёт копытом успех...
Где-то там, надо мной...
Иронический смех...

За далёкими морями,
За дремучими лесами,
Жил да был мужик обычный,
К драке и труду привычный.

Мужичок тот был удал,
Но росточком очень мал.
Потому себе невесту,
Он не мог найти по сердцу.

Девок крупных он любил,
Но напрасно к ним ходил.
Был не раз осмеян он,
Той, в кого был так влюблён.

Решил с горя утопиться,
Пошёл к речке — там девица,
Песни грустные поёт,
Его жить к себе зовёт.

Глянув ей в глаза забыл,
Ту, что раньше он любил.
А девице вдруг, русалке,
Стало дурня...

Народ и Мафия у нас с тобой Едины!,
Нам Сталина пророчили в вожди!,
Решил медведям в лесу "отдаться",
За "лучшее"!, что ждёт нас вперЕди!,
Народ и Мафия у нас непобедимы!,
Какой приход, - такие и попы!,
"Медвежию болезнью" может статься, -
Мы кровью будем сраться, погоди!,
Я профиль Его выколю на теле,
А на Лубянке, - в профиль и анфас!,
Чекисты все сейчас у нас при деле,
И в дыры тела долбят они нас!,
Я профиль Его выколю на теле,
Несётся в мыле вздыбленный пегас, -
Кого-то...

Ах, Муза-Муза, баба ты шальная,
Ужель со мной пивка попить не хочешь,
Зашла б когда, я вмиг в ларек слетаю,
Ты ж за бокалом мой талант отточишь.

Подскажешь, как ловчей творить нетленки,
Не дурно бы в маститых зацепиться,
Не все ж стихом расписывать мне стенки,
Пора бы на Парнасе взгромоздиться.

Мне скромный уголок всего и нужен,
Сесть самому и милый комп поставить,
От Музы я идеями загружен,
Без перерыва буду женщин славить.

Беспроигрышна тема воздыханий,
На ней уж тыщу лет...

Ночь – бездонное корыто,
Сколько слез в него пролито,
Сколько судеб в нем разбито
и надежд...
Месяц-враль развесил пяльцы:
Пяльтесь, дурни. И сквозь пальцы
Время сыплет звездным тальком
пыль с небес...

Черный кот из подворотни
Желтым глазом приворотным
Отражает подноготный
бабий страх...
Вдруг, окажется дебилом
Тот, в которого влюбилась:
Вишь, уткнулся в небо рылом,
весь в стихах...

Зябко. Трогает туманом
Август мартовские раны.
Их не скрыть под ворох...

Я не талант. Во мне нет силы
вилять услужливо хвостом
и пьяный бред хромой кобылы
прилюдно называть стихом.

Карабкаться по сходням лестниц,
наверх, наверх, по черепам
вчера оплаканных прелестниц,
не зная, что есть стыд и срам...

И ради глянцевой страницы
в ряду журнальных серых лиц
в обличие шута рядиться
и перед дурнем падать ниц.

Возьму гитару, сяду в поезд,
и дачникам, за три рубля,
спою. На том и успокоюсь.
Что не талант. Не сука, бля...

Расцвел весь мир,лишь,зорьку краем встретив,
Вдыхаю свежий воздух,Божья благодать.
Дурного в белом свете не заметив,
Восторг рвет душу счастье созидать.

Пылает чистым пламенем огонь,
И чувствами всего переполняя.
Хоть лесь на башню и трезвонь,
Свое богатство наполняя.

Я твой мой Господи,весь твой,
И черный твой и твой я белый.
Иду к тебе,совсем простой,
Иду с молитвой и несмелый.

Я спотыкаюсь,но иду,
И взглядов острых не стесняюсь.
В сознании я и не в бреду,
Твоим идеям...

Не обижусь на глупое слово,
Что мне вслед, за глаза прокричат.
Не боюсь давно глаза дурного,
Сглазят тех лишь, кто это хотят.

Спою с тем, кто мне близок душою,
Своим голосом, так как смогу.
Но останусь всегда сам собою,
И мотив свой в душе сберегу.

На деревьях так много листочков,
И все разные — корни одни.
В книге жизни пишу опять строчку,
Календарь мне считает в ней дни.

Кровь весна разогреет и жаром,
Она снова по жилам бежит.
Весь во всём я, в огромном и малом,
С другом...