Дурная голова

Не просил у Бога, для врагов я кары,
Не просил над ними правого суда.
Я просил возможность, мне вражды пожары,
Погасить, забыв их, ярость навсегда.

Я просил у Бога, дать рассудку силы,
Чтобы мыслью здравой, Он мной управлял.
Чтобы тем не сделав, плохо сердцу милой,
Гневом воспылав я, жизнь не поломал.

А ещё просил я, Бога мир наш грешный,
Излечить от скверны, помыслов дурных.
Чтобы в нём не правил, хищник злом успешный,
Тот, кто зовёт быдлом, всех людей простых.

Мира и покоя...

Несомненна сила слова.
Слово - это наша гордость!
Вроде не сказал дурного,
А уже побиты морды.

Деревни плюс и без приветствий, не обойдётся
дивный сад и виноградников парад и груш, и яблок
«пожелтенье», как вдохновение стези, трудов не
надо, впереди,…. шагай и требуй понемногу,
стяжай потока карусель и будет счастье,…………
всё елей, депрессии нам не отведать на лоне,
на лобке судьбы, наитие лишь впереди,…..
и похоть, и «харассм.» и пошлость всё не для нас
одна лишь блажь, что есть природа нам «покажь»,
да, покажи раздвинув ноги, царицей будь, твои
пороги, полей, нехоженых лугов...

***
Как ни странно,
но похвальное умение
порой нечто дурное
разглядеть в себе самом

помогает вместе с тем
увидеть лучше всё хорошее
и доброе в другом.


***
Пловцу отважному средь моря человеческого
к сведенью принять
не лишним было бы отнюдь:

даже в волнах чужого горя
в одночасье тоже можно,
захлебнувшись, ненароком утонуть!


***
Каким сегодня голосам авторитетным
ни внимай,
с почтеньем вслушиваясь в них,

а всё же ясность в мыслях собственных лишь
делает возможным...

По закону подлости,
Ждут лишь неприятности.
Их учтёт возможности,
Закон вероятности.

Закон тяготения,
Телу на планете,
Силой притяжения,
Дал стоять на месте.

Закон бумеранга,
Он же — воздаяния.
Кравшим ради блага,
Вернёт зло деяния.

Заставлял инерции,
Двигаться закон.
Но был болью сердца я,
Вдруг ошеломлён.

У закона подлости,
Лишь дурные вести.
Но его убогости,
Выше закон Чести.
Марковцев Ю.

У философистов свои есть метОды,
Спорят с ними о смыслах, их антиподы,
Раскрывая при этом не те подходы,
Которые дали бы всем больше свободы.

Есть лица, но есть и  мордовороты,
Личность есть и есть личина урода,
У нации расовость и у народа,
Кастовость, а у тех-дурная природа.

Скоты оскотинились, твари по парам,
Меры не меряли, предела не знали,
Гадили ближним, на них настучали,
Бросили вызов, громогласно воззвали,

Взбунтовались и запротестовали,
Цены, ценности, обесценивать...

Неужели всё зря, неужели напрасно,
Неужели меня, Бог совсем позабыл.
И напрасно душа, снова молится страстно,
И ненужен Ему, её слов жаркий пыл.

Неужели простить, всё ж нельзя за ошибки,
За дурные, без злобы, без корысти грехи.
За боль раненых глаз и усталость улыбки,
За печальность души, мне напевшей стихи.

Всё напрасно — я зря, жду какого-то знака,
Иль быть может его — я не смог разглядеть?
А в руках у судьбы, снова случая палка,
И себе я шепчу, что я должен терпеть.

И...

Я найду в себе силы, признаться в ошибке,
Если хватит ума, что ошибся понять.
Если хватит ума, не позволит попытке,
В моём сердце гордыне, меня больше стать.

Я найду в себе силы, признать справедливость,
Если зёрна от плевел,* смогу отделять.
Если хватит ума, от неё не ждать милость,
Если правду смогу, за неё не считать.

Я найду в себе силы, признаться в проступке,
Если в действии совесть отыщет вину.
Если хватит тепла, быть мне честным и чутким,
К тем, с кем данность мы делим...

На дубе цепь висит златая,
На ней разлёгся умный кот,
На мир он свысока взирая,
Частушки-сказки всем поёт.
И мне он сказочку поведал,
Подумал, что я стар и глуп,
Он Пушкина стихи все переделал,
И ту, где рос над морем дуб.
У сказки был и свой пролог,
Но я запомнить то не смог.
Подъехав к лукоморью к древу,
Под дубом спешился царевич,
И облегчившись там прилёг,
И вдруг, увидел королевич,
Что на ветвях над ним висит,
Русалки хвост за ним она,
Сама красавица сидит,
На диво, пополам...

Давным-давно царили в крае Мир и Радость,
И диво дивное Жар-птица спокойно там жила.
Но гости из-за моря прибыли, а с ними жадность,
Узрели Чудо-птицу, и зависть к ним пришла.

Была та птица красоты необыкновенной:
Светилась и горела ярче, чем огонь.
Любила яблок молодильных вкус отменный.
С дурными мыслями ты птицу ту не тронь!

У прибывших была лишь алчность, злоба;
Внезапно иссушилась плодородная земля,
Засохли яблони, и улетела птица, чтобы
Не даться в руки тем, душа чья не...