Дурман

Любви прекрасные мгновенья,
Сплетенье рук, сплетенье ног,
Пожар в телах, страстей томленье
Души полет и сладкий смог.

Дурманом этим опьяненный,
Ты забываешь обо всем,
Ты голый раб, судьбой плененный,
Любви обласканный огнем.

Сгореть в нем, вот предел мечтаний
Чтоб сладкий сон был навсегда,
Чтоб никогда не просыпаться,
Чтоб были в нем лишь Ты и Я.
Владимир Тихонов.

душистый
запах моря трав
навалился дурманом лета

облетают
белые шарики
одуванчиков

в кварталах
дыхание пространства
аквариумистично

метет по тротуарам
теплый ветерок
пух нежный тополей

прошелестел велосипед
в наушниках бурлят
разливы музык до нирваны

а дни идут
и их не остановишь
фотовспышка солнца

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Сердце раньше тактом билось,
До поры, когда пришли,
И оно вдруг ни разбилось,
Да, то были, боже, Вы!..

Не оставив мне покоя,
Душу всю разворошив,
Как дурманом в сердце зноя…
Не могу понять – «Я жив?..»

Будто светлый ангел неба
С взглядом бестии, она
Ликом сердце мне разбила,
Душу выкрав навсегда.

В ночной тиши стоишь ты у обрыва.
Вино, распитое с друзьями голову дурманит.
Тот дух живой, что был тебе всегда присущ,
Удерживает от шага за черту откуда нет возврата.
А лунный свет, что отражается на водной глади,
Манит к себе, спасенья обещая, от земного ада.
Тебе не кажется прекрасной жизнь,
В которой нет его с тобою рядом.
В один короткий миг, разрушил он - придуманный твой мир,
Который сам же создавал своими лживыми речами.
Ты смотришь в темноту, не понимая,
Как можешь ты...

Рябиновым вином разлился вечер,
Берёзовые талии в застёжках.
И, коромыслом, мне упасть на плечи
Стремится месяц на твоих серёжках.

Сиреневым дурманом пахнет платье
И синеглазка прячется в малинник,
Наверное, моё рукопожатье -
Напомнило ей травы и рябинник.

Я помолчу... Пускай шальное лето
Рябиновым вином к весне созреет,
Когда любовь в душе поёт про это -
Округа и земля помолодеет!

Мигает вечность временами года -
На быстроту бессмысленно пенять.
В разгаре лето. Чудные погоды.
Взрослеет мир с послушностью ягнят.

Моргнуть успеешь – прочь июль и август -
Жди осени скучающей привет.
Ей слезы лить положено по рангу,
Улыбки - только в пору бабьих лет.

Как баба-ягодка, нескромною помадой,
Бальзаковское выкрасит лицо.
Но смоет грим лосьоном листопада,
Кокетничать устав, в конце концов.

Завалится, юля и балагуря,
Зима, чей вектор – с севера на юг...

Поздним вечером мрачные,
Непрестанные, чёрные,
Городские и дачные
Льют дожди утомлённые.
И плетутся в депрессии,
Обесточены, хмурые,
Утонув в самопрессинге,
Люди-тени понурые...

***
А над тучами тёмными
Солнце в зеркало смотрится,
Осиянное звёздами,
Белой радостью полнится,
И смеётся над тучею,
Над дождём заблудившимся,
Над химерой летучею,
И над ветром бранившимся,
Над взвываньями нервными,
Над дурманами пьяными,
Что средь чистой энергии,
Век гостями незваными...

Во сне, как в паутине, ты.
Запеленал твой сон, как в кокон,
И нет дверей и, даже, окон,
И сладок запах, но цветы,
Дурманом сну благоволят.

И мрак назойливой фатой,
И мир, как зеркала кривые,
Я не найду слова простые,
Под этой вечною Луной,
И нет пути, уже, назад.

Нет, не сольются в миг единый
Мгновенья в липком чудо - сне,
Хотя в них ты приснилась мне,
Но утонул я в сонной тине,
И был, при этом, страшно рад!

Янтарный лист трепещет на ветру.
Вновь осень нам условия диктует.
Малюет в парках жухлую листву,
И лужи дождиком густым рисует.

За солнцем к югу провожает птиц,
Гоняет тучи в небесах свинцовых,
Росою красит кончики ресниц,
И запах сена дарит нам медовый.

Грибами украшает мокрый лес,
Дымком костра нас манит на поляны.
А ветер, как весёлый, хитрый бес,
Нам головы кружит дурманом пьяным.