Дурман-трава

Снова на даче
В белой одежде жасмин
Запахом манит

Утро забросит
Свежей прохлады струю
Окна раскрыты

Лучик от солнца ловлю
В каждой ромашке
С розой переговорю
Просто от сердца.
2.
Запахом манит
Теплым дыханьем земля
Благоухает

Стебель травинки
Тронет блескучую грань
Солнечный лучик

вносит душевный покой
Трепет природы
Радует край дорогой
Белые ночи.
3.
Утро забросит
Желтой пыльцы облака
В строчки сонета

Держит в ладонях
Ярких фиалок букет
Мальчик влюбленный...

Любовь — болезнь. И в этом нет сомненья.
Об этом знает каждый, кто здоров.
Но, заболев, своё меняем мненье
И не спешим к услугам докторов.

Любовь — болезнь. И муки её тяжки.
Раз пережив, поостеречься б впредь.
Но, отхлебнувши из любовной фляжки,
Мы вновь хотим любовным пламенем гореть.

Любовь — болезнь. Любовное волненье
Терзает душу и лишает сна,
Но воспеваем мы страстей горенье
И утверждаем, что любовь — весна.

Любовь средь всех болезней исключенье,
Мы от неё не жаждем...

Старательно буквы на лист записаны.
Как ставни – веки закрыты усталые.
Казалось, из слов все соки высосаны,
Уже пить НЕЧЕГО с губ твоих алых…

2.
Стихи должны быть злыми, бездонными,
Дурманить, плестись, не чеканя шаг.
Двумя трясущимися ладонями
С гряд бумажных черпается анаша.

3.
Казалось, ты мёртвый. Всё уже кончено.
Вдруг рифмы стучат как за ужином ложками.
И стих выстукивается утонченный.
Успей дописать. Ты же дружишь с кошками.

4.
Как бабочка ловится он - не пишется.
А...

Мадам! Вы помните меня?
А я Вас помню. Время стало.
Да, столько лет...Живу устало
С того, мне памятного, дня...

Мадам, простите, что тогда
Не смог сказать о самом главном.
В теченьи лет уныло-плавном
Не забывал Вас никогда.

Живу? Да, вобщем, ничего.
А Вы? Простите,Бога ради!
Ваш адрес в старенькой тетради,
Я помню наизусть его.

Я помню осени дурман,
Неясное биенье сердца,
И наш неначатый роман...
Я только там могу согреться.
* * *
Об этом я вам не скажу,
Как не сказал в...

Я пьяна.. меня кружит повсюду..
И дурманит меня поутру.
Я клялась: Больше пить я не буду!
Но увы не прикажешь нутру!))

Воздвигаю отчаянно замок песочный,
Позабыв о приливах и о ветрах,
Я в плену у весенних полночных пророчеств,
Что явились мне в странных и красочных снах.

Обольщаюсь надеждою с шлейфом песочным,
Что струится сквозь пальцы фальшивой мечтой,
Не заметив, что стены у замка непрочны,
Продолжаю свой путь неразумный в Ничто.

Растворяюсь спокойно в дурмане песочном,
Доверяя лишь странным и красочным снам,
Что приходят в весенние лунные ночи
И зовут за собой по песочным следам.

Берег – галька да песок....
Шум ликующей воды,
Что с вершин беря исток,
В море катит валуны....
Залесённые холмы...
Солнце в тучах за горой
Прячет тёплые лучи,
В недрах гор ища покой...
Сизый стелется туман,
В синей дымке пряча дали...
Снов волнующих дурман
В тихой заводи печали...
У природы на плече
Дремлет всё моё сознанье...
Больше не живут во мне
Глубины души признанья –
Их спалил молчанья зной,
Прихоти судьбы послушный...
Некому сказать «родной»...
Пусто...

Бесценный дар,
Талан не развивая,
Замкнул в себе,
Дурманом напоив,
Чужие души раздевая,
Убил наивность и мотив.

Склевал зернистую отраву,
На берегу ручья,
С дыханием дождя,
Считая, поступил по праву,
Словами зелья напоя.
И ждёт, заслуженную славу,
У раскаленного огня.

Забыл наверно,
Дар бесценен,
Таланта истинную суть,
Искусственность,
Она Бесцельна,
В ней пустота и только жуть.

Бесценный дар,
Талант не развивая,
Хотел он речку повернуть,
Бессилие свое, не понимая...

Осень наносит грим на парк и скверы,
Листья кленовые просит быть в роли румян,
Взгляд осенний навек- дождливо-серый,
Губы рябин добавят любовный дурман.

Вижу в своем окне тот лик багряный,
Дождь барабанит, будто стучат сердца,
Клавиш знакомый стук- простой, стеклянный-
Сыпется в комнату с рвением беглеца.

Снова грядет финал в сюжете года,
Новый закроем том в собрании «Жизнь»,
Кто-то святой водой прямо с небосвода
Грима осеннего смоет сны-миражи.

Унесло в океан нашу халупу,
Что притулилась на берегу песчаном;
Штормовой волной утянуло
Все наше с женой барахлишко;
А жальче всего ей ларчика было, —
Бросилась спасать драгоценности,
И я за женой кинулся в воду;
Ухватилась она за трубу печную,
А я за ногу ее ухватился, —
Так и барахтались в разъяренной стихии…
Забравшись на крышу плывущего домика,
Как на Ноевом Ковчеге потопа,
Плыли и плыли, одинешеньками,
Всматриваясь в дали пустого горизонта,
Под безразличным куполом неба...