Дурман-трава

О, Радж - Огонь! Пылай во мне
И не давай душе покоя,
И в ратных буднях, и во сне
Сжигай до тла дурман застоя.
Пребудь повсюду и всегда
В моих владениях. Быть может
В душе наступят холода, -
Согрей дыханьем сердца ложе.
И тёплым ветром перемен
Налей весны в соцветья Духа,
И растопи ледовый плен,
Зимы развеяв завируху.
О, Радж - Огонь! Я твой слуга,
Ты - мой Владыка полновластный!
Моих владений берега
Прими в Своё большое царство!

В усталый город входит ночь…
Окно распахиваю спешно
И на метле лечу я прочь, -
Целует ветер щёки нежно.

Мгновенно скорость набрала
И, ввысь поднявшись до предела,
Я знала, что не умерла,
А лишь не чувствовала тела.

И сила тяжести не в силах
Собой меня остановить…
На высоте я боль забыла
И только здесь смогла простить.

Любовь, дурманя томным ядом,
Зовёт на Землю с высоты
Твердит, что вновь я виновата,
И, как всегда, безгрешен ты.

Но стало мне совсем не нужно
Осознавать...

На плечо села чудо-птица,
Нашептала мне мысль о главном,
Что я должен водой умыться,
Ключевою водой, прохладной.
Как слезой окропить росою
Свою душу, и настежь окна
В ней раскрыть, не щадя покоя,
Пусть ветра закружат, пусть мокра
Вся душа от дождя, иль плача,
Ей свежо станет, легче, чище,
И светлее, святее значит,
В этом жизненном пепелище.
Я вздохну полной грудью утро,
В ожиданье чудес поверю,
Хоть и знаю, что люди врут, но,
Может, там, за волшебной дверью,
Будет меньше...

Трудится надо, работу нам завещали,
Но нам не хочется ее.
Хотим любви мы и печали,
Хотим мы страсти и всего, того,

Что связанно с мечтою,
Что нами движет день и ночь.
Хотим мы счастья неземного,
Хотим того, что нам хотеть невмочь.

Невмочь хотеть нам королевских правил,
Невмочь дурманиться вином.
Ведь мы же «божьи твари»,
А не дети греческих богов.

Трудись народ простой и вольный,
Не мучайся забавами грехов.
Живи и радуйся достойно
Дедами нажитых веков.

Лодочки снуют по речным дорожкам,

осторожно свет скользит по ночным окошкам,

зажигаются огни баров, ресторанов,

и дурман цветов из тьмы, манит духом пъяным.

Тихо музыка звучит и блестят витрины,

стройно в ряд, стоят дома, вдоль каналов длинных.

Им, уже так много лет, но красой сияют...

Я хочу туда билет! Может, и слетаю...

Скажи любовь, зачем меня ты ранишь?
Зачем на сердце выжигаешь мне клеймо?
Наркотиком нутро мое дурманишь,
Иллюзий множество, мне, дав из ничего.
Зачем ударом с ног меня сбиваешь?
Зная заранее, что я не устою,
Сознательно мой разум угнетаешь?
И душу на куски рубишь мою.
Зачем вселяешь в нежность поцелуя
Какой-то очень долгодействующий яд
Ведь как никто другой ты знаешь, что люблю я
И зная это, ранишь болью во сто крат.
А может, все же ты любовь не виновата,
И я, всем сердцем полюбила...

Даже в миг, когда всё спокойно,
Меня страх продолжает терзать.
И от этого мне так тоскливо,
Что мне слез своих не унять.

Я встаю на восходе солнца
И смотрю в размытую даль.
Где нет, ни волненья, ни скорби,
Где меня ни настигнет печаль…

Там пленительно пахнет акация,
И на склонах танцует туман.
И в своей таинственной грации
Замирает усталый закат.

Я не знаю, как там оказаться,
Но, мой сон снова манит туда.
И уносит пряный дурман,
За пределы реальных стран…

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...

Я сегодня всю ночь не засну,
Я дурманом наполню себя,
Окунусь я в туман сигарет,
Чтоб найти тот один ответ –
Для чего я сейчас живу,
Почему я люблю тебя?

Как сказал молодой поэт:
«Напряженьем душевных сил»
Он любил. Так, наверно, я,
Принимая его совет,
Проклиная в душе себя,
Навсегда тебя полюбил.

Жизнь моя – это жизнь твоя,
Наполняя меня сполна,
Освещая мне путь в ночи,
Дарит щедро рассветы дня,
Обжигая огнем души,
Словно рыжим хвостом огня.

Ты загадкой предстала мне...

Я целовал твои глаза,
Ресницы щекотали губы,
Я говорил тебе слова,
Они, наверно, были глупы.

Всё гладил пальцы твоих рук,
Хранилище волшебной ласки.
Мой светлый Ангел, нежный Друг,
Ты уносила меня в сказку.

Плескался в голове дурман,
Вуалью вилось наважденье.
Ах, как я был тобою пьян.
И как со страхом жду похмелье.

Поступков глупых не простить,
И не вернуть никчемных фраз.
Но как же хочется любить.
И умирать... В который раз!