Дурь

Женщины носят чулки и колготки.
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них – идиотки,
Тридцать процентов – набитые дуры.
Сорок процентов из них – психопатки,
В сумме нам это даёт девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать непросто.

ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ


Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них – голубые,
Сорок процентов – любители водки.
Тридцать процентов из них – импотенты,
У десяти – с головой...

Мандарины рыжие чищу стыдно,
Клюкву ем, пирожки и монпасье..
Шучу, это же вредно! Обидно!
А мандарины мне привез месье.

Месье-монпасье, он так себе..
Неказист, обычен, с виду приличен..
А я смеюсь над ним, лопочу,
Чувствую - по заду от месье схлопочу.

Но я присмирела - сырники жарю.
Хорошая, типа, ничего не знаю.
А он усы крутит: мещанин вещает!
Все кругом ходит, мне брак обещает.

Плюну на лысину ему незаметно,
От скуки, от дури, от хлипкой тоски.
Потом намухлюю ему...

Сквозь облака дешевой сонной дури
Я на тебя в томлении гляжу.
И в стеклоочистителя лазури
Я слезы мирозданья нахожу.
Ты, верно, никогда не будешь старым
Ты нужен мне, но лучше не дыши
Своим безумным жутким перегаром!
Пускай лучше будет ладан анаши!
И дым кругами, выше, выше, выше..
То жизней чад на черных алтарях.
Как жалко, что меня ты не услышал....
Я ангел твой, парящий на бровях!

В предсмертной судороге мечется душа.
Зачем так больно резать? Я живая!
Ты разжимаешь руки, не спеша
Еще держа, но все же отпуская.

Смотрю в окно. Там ночь, горят огни.
Я все горю, как от температуры.
« Куда ты лезешь? В зеркало взгляни!
Мир не видал еще такой наивной дуры!

Отдай, что не твое и что твоим не будет!
Забудь и успокойся! Отпусти!
Твоя любовь все в этом мире губит…»
Ну что тут возразить?...
Лишь руки развести.

А так хотелось нежности и ласки,
Но на беду «настроено...

Родные, Людочка и Игорек!
Вот кто-то в древности изрек,
Не смысля в жизни ни шиша
Насчет любви и шалаша...

Простим мечтателя и чудака,
Найдем квартиру, а пока,
Ты, Игорь, набирайся мощи
Оладьями с блинами тещи.

С ней можно спорить, но вполсилы.
Запомни: теща - мать Людмилы!
Не верь тому, что говорят,
Мол тещи любят крепкий яд...

Она ж тебе блины печет!
Но если очень допечет
(мы тоже знаем зятя долю)
Вынь из окна, пусти на волю.

Уж с Вашей-то высотной башни
Быть может...

Эко тебя понесло ...
Вроде бы был спокоен! -
Противны "Девка с Веслом",
и пиджачок плохо скроен ...
Неприятностей много на Свете!
Без истерик
будь с ними, Май Френд! -
Извинись,
раз неправ во тщете ...
Будешь Истине ты, как тент!!

Помнишь, Пушкин,
взывал не оспоривать ...
Не вразумлять Глупца! -
Проще Дурню согласно
подхоривать ...
И хихикать над ним без Конца!

В дури Дурня смешных Коленцах,
лихо Гикая Оп-Ца-Ца!!!

Не прав монах? -
« Как с ними быть? Изволь:
Представь, что они стрижены под ноль.
Что все они - старухи - то-то страх! -
В морщинах, а не действует - в гробах!
Увидишь красотулечку - в ответ
Представь, что пред тобой её скелет,
Зубами - лязг!..
Иначе, брат, беда:
От женщин не отвыкнешь никогда!»

Не прав монах!
И даже если прав -
Так представлять - Евангелие прав
Не выдаёт мужчинам:
Хоть умри,
Увлёкся коль -
А с правдой не дури!

Без лямки казённой
Свободна душа.
Над гладью озёрной
Луна хороша!

От света и тени
У каждой ветлы -
Прибрежных цветений
Узорны ковры.

Где мыс обозначил
Осоки помост -
Блестит, не иначе,
Русалочий хвост.

Волшебные струны
Над скучно-земным!..
Настолько всё юно
Под солнцем ночным, -

Что ведьма - надумай
Лететь над водой -
Пригрезится дурой
Весьма молодой.

Сижу в ресторанчике, пиво пью, печально смотрю на детей
Не на своих, да, бог миловал, на совсем посторонних людей.
Вот девочка, лет восемнадцати, в компании, теплых друзей,
Матерится как старый боцман, от свободы балдеет своей.

Боже мой, ну куда мы катимся, это просто какой-то сюр,
Если парни спокойно слушают бред таких "продвинутых" дур.
может в жизни они не видели никого кроме этих кур,
Только я вот сижу печально, и смотрю на весь этот гламур.

Я наверное слишком уж старый, не...

Судьба ему сегодня улыбнулась!
Сегодня пуля-дура промахнулась,
когда он в рост рванулся из траншеи....
Лишь жаром смерти у плеча да шеи
вздохнула тяжко, уносясь в рассвет,
да у виска едва заметный след
вплела свинцово-серебристой прядкой,
в волос ржаных, упрямых беспорядки!

Ему ведь – тридцать три, припомни дату,
с кем в возрасте роднит она солдата...!?
Тот шёл со словом, этот – с автоматом,
тот был безвинен, этот – виноватым,
хоть оба, говорят, желали мира.
Но парадокс - за мир...