Думается

Ты женщина, в которой столько света,
И нежной, но не яркой красоты!
Мне, думается, первый луч рассвета
Приходит, чтобы в нем светилась ты!

В твоих глазах вкрапления Агата,
И золота сусального Венец.
Ты добротою, как никто, богата,
Но бережно хранишь ты свой Ларец.

Ключ от Ларца в Любви твоей хранится,
В незримой, неизведанной Стране.
Все существо моё к тебе стремится,
Ошибками, сгорая на огне.

Чтоб свет Любви твоей в груди не гас,
Я должен стать рассветом твоих глаз

Так Богом создано в природе:
На смену лета торжества
Пора унылая приходит:
С деревьев падает листва.

Кружатся листья, бъются о земь
И их всё больше с каждым днём.
«Пора ко сну» – им шепчет осень
Холодным ветром и дождём.

И шёпот этот, не смолкая,
Звучит в промозглой тишине…
Такие дни переживая,
Нередко думается мне

О том, что время, как комета
Промчит, меняя вечера,
И осень, отодвинув лето,
Шепнёт однажды мне: «Пора…»

И с твёрдой верой в воскресенье
Я погружусь в пучину...

Любовь приходит к нам нежданно,
Волною поднимаясь изнутри,
И жар горячего тумана
Пьянит… Винтажная нирвана!
На нервы каплет сок дурмана…
А небыль – прошлое – сотри.

Все думается лишь о любимой,
И дышится легко, свободно…
Электризует доброй силой
В душе прекрасный образ милой.
В вино желаний погрузило –
Берет (дает!) свое природа…

Ох, хочется!.. Слиянья зноя…
Бурлить, сплавляясь возбужденно.
И пробуждается такое,
Растущее из недр покоя, –
Порочно-нежное-святое,
И вырывающееся...

Когда тебя не вижу день,
Мне думается, солнце не всходило,
Его закрыла ночи тень,
И мучается доброе светило.

Когда тебя со мною нет,
В тревоге сердце тихо замирает,
И встречи ждет, как ждут рассвет,
И только твоё имя повторяет.

Но тает долгой ночи мгла,
Лучи восхода радостно взлетают,
Как ты прожить одна могла?
Любимых в ссоре прочь не прогоняют.

С решением не торопись,
Восхода нового дождись.

Где справедливость, я прошу, скажите!
Ей -богу, доведёте до ножа!
Вчера услышал: каждый сельский житель
Едой снабжает восемь(!) горожан.

Нет, это ж надо!При моей зарплате,
Семейном положении моём,
Мне думается, что совсем никстати
Вы на меня подсели ввосьмером!

Телеведущий не моргнул ни разу,
Когда вчера такое говорил.
Да, может, я ТЕБЯ! кормлю, зараза!
А ты со мною даже не курил!

А может депутат верховной Рады
Нахлебником является моим...
Он мог бы мне какую-то награду...

Боже правый – суть начало,
И елейным голоском
Тут не д'олжно бы лукавить.
Дело, думается, в том,
Что и ныне, как и прежде,
Все религии земли
Порождаются в надежде
Власти вечной над людьми.
Чтобы овцы божьи были
Все послушны пастуху,
На молебен бы ходили,
Каясь там, как на дух'у.
А чтоб каяться возможность
Появлялась бы опять,
Всех виновными немножко
Просто надо назначать.
Что Аллах, Христос, иль Будда,
Или Рама, иль Сварог,
Именами их, кто нужно,
Приправляет свой пирог.
Имя...

Забудешь ты меня, как эту ночь забудешь,
как черный этот сад, и дальний плеск волны,
и в небе облачном зеркальный блеск луны...
Но - думается мне - ты счастлива не будешь.
Быть может, я не прав. Я только ведь поэт,
непостоянный друг печали мимолетной
и краткой радости, мечтатель беззаботный,
художник, любящий равно и мрак и свет.
Но ясновиденье подобно вдохновенью:
презреньем окрылен тревожный голос мой!
Вот почему твой путь и ясный и прямой
туманю наперед пророческою тенью...

Какой это бой!
Дикая лихость!
Мы не умрём, не умрём,
А враг захлебнётся кровью!
Веет смертельной сыростью
Над нашим пулемётным огнём
И стелется прахом на головы!
Запах земли и пороха,
Безразличен солнечный свет...
Взрывы... и листьев ворохи,
Как салюты в честь побед!

К а п и т а н Б е л и к о в

Нужно давить их крепче,
Нужно их жать к горам!
Нужно стрелять в их плечи
Нагрузившиеся Кораном!
Им не укрыться в ущельях,
Не спрятаться за частоколами.
Мы российской суровой метелью...

Наступила летняя пора
и ночами соловьи поют,
на Тамбовщине опять жара,
словно здесь нашла себе приют.

Летний зной измучил стариков,
прячется на речке детвора,
нет на небе туч и облаков,
но царит проклятая жара.

Вдоль дороги пыль столбом стоит,
можно жить лишь ночью, а с утра
у людей весьма унылый вид,
виновата же во всём жара.

И сегодня думается мне:
“Завтра будет хуже, чем вчера,
пышет небо в голубом огне
и жара, жара, жара… ЖАРА”.

Вот и снова несутся, забыв о России куда-то,
Что их гонит в туманы и смутные дали опять?
Только там, в тишине, так измаялся ангел крылатый -
Наших Чацких, Онегиных больше уже не догнать.
Как хранить на чужбине, какая в том боль и отрада,
Всюду синее небо, но земли чужие милы?
Вот остался один над просторами Летнего сада,
А других в эти дали заморские сны увели.

И мелькают кареты, их встретит старушка Европа,
Перекрестки России оставив давно за спиной,
Уносились герои к каким-то чужим...