Дуло

Слова твои, да будут они кратки,
Пред Богом о насущном не болтай.
Есть что сказать – пиши в свою тетрадку,
Но фразой длинною, красивой, гладкой,
Ты Господа от дел не отвлекай.

Болтушкой на служебном телефоне
Не будь. Ведь дурь видна в избытке слов.
Коль Богу дал обет – спеши исполнить,
Крутись, как белка в колесе, но помни -
Не жалует Создатель дураков.

А если даже не по Сеньке шапка,
Свою ошибку не спеши признать.
Пусть ты не дум властитель, не глашатай -
На стульчаке, на...

В начале мая юный ветер
Несёт тепло своё лесам.
Решили встречу мы отметить
И завалились к чувашам.
Гроза примчалась ниоткуда,
Шёл дождь со снегом, ветер дул.
Мой друг сказал: «Такое худо!
Оно ведет с собой беду!»
Я без пальто, без тёплой шапки,
Я верил в свой бойцовский пыл.
Чем крепче ветер брал в охапку,
Тем больше я сивуху пил.

Такой в Чувашии погоды
Никто (как мне поведал друг)
Из поселян не помнил сроду,
В его лице мелькнул испуг.
И дикий ветр плясал по крыше,
В лачужке...

Осень кружилась в тумане забвенья
Слёзы роняя к опавшей листве;
Буд-то из плена нерукотворенья
Рвался сурово багряный рассвет.

В сумрачном небе туч стаи, как тени,
Властвуя, ветер игривый гонял,
Хор голосящих безумных творений
Строем прощальным на юг улетал.

Звёздные на небосклоне парады
Таяли. Дул безмятежный зефир.
Где-то мерцали огни автострады,
Шелестом шин наполнялся эфир.

Чужие дороги.
Чужие глаза.
Чужое горячее солнце.

И если бросить немного стронция
в аммиак,
родится горючая смесь.

Я помню,
я делал ту смесь в плену
в хижине у японца.

Мы начиняли той взвесью сигары -
- подарком линкору
«Миссури»

А работали мы в паре,
начиняли
до дури.

Я после харкался кровью,
чуть позже
умер.

Японец пожил на два года дольше,
он был наказан за трусость,
он смыл позор.

Одна сигара пробила камбуз,
другая –
- паровой котёл.

Флагмана янки...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

На дуле у него глушак,
И продырявлен будет враг.
Он может всех поработить,
Его лишь надо зарядить,
С ним силу, смелость я обрёл...
А кто же это изобрёл?
КА!
ЛАШ!
НИ!
КОВ!
КаЛашНиКов!

Всё в порядке дружок, всё в порядке,
Ветры с ливнями на голоса.
Туча, на небе черная складка,
Затянунула слезами глаза.
Силы воли пока ещё много,
Но душа предрекает конец.
И летит как подранок полого,
Ощутив близко к сердцу свинец.

Где лихой колокольчик надежды,
Переливом войдет в перехлёст,
Там в засаде охотник прилежный,
К двум стволам воронёным прирос.
Мне бы скорость набрать и взметнуться,
Уносясь в бесконечную высь,
Как в былые деньки улыбнуться,
И сказать - "Всё в порядке...

1
Сия история случилась
лет несколько... тому назад...,
в провинции, что проявилась,
чрез нравы местные - не в лад ( ! ),
где, средь бесчисленных предместий,
в одном из собственных поместий
( Отстроенных с размахом сил! ),
старинный русский барин жил,
кой Троекуров, от рождения,
в Петра, отца..., Кирила сын,
а то, по крови, Господин,
минуя прочих самомнения,
из тех, кто в завистях свербя,
плели любезности..., скорбя!
2
Его обширное богатство,
а также: связи..., знатный род...

Голова тяжёлая, веки закрываются,
Ах устал я от трудов и забот своих.
Ноги не идут уже, ноги спотыкаются,
Одного мне хочется — чтобы ветер стих.

Чтоб не дул в лицо он мне, и я так не мёрз.
Чтобы солнце вышло, подарив тепло.
Чтобы новый день собой, радость мне принёс,
Чтобы в мире счастье всех и меня нашло.

И чтобы работы, не было бы нудной.
Той, к которой сердце вовсе не лежит.
Жизнь пусть будет сложной, иногда и трудной,
Только пусть душа моя, в ней так не болит.

Ветер дует...

Как-то раз, вечерним днём,
Под метели вой, в июле,
Мы курили паровоз,
В парашют усердно дули.
Отварные снегири
По-немецки щебетали,
А коровы пили лак
И на бреющем летали.
Вислобрюхий осьминог
Наливал песок в бокалы,
И кружили хоровод
Травоядные шакалы.
Я плясал под тишину,
Разговаривал с алоэ,
В измерения летал
То в одно, а то в другое.
Ставший синим рыжий кот
Резал ночь на солнце майском.
По-французски он молчал,
Но на ломаном китайском.
Мой товарищ пылью...