Дубовый

На дворе, как в жаркой бане,
На глаза стекает пот,
У жары июль в аркане,
Небосвод на тучи жмот.

Словно черти отовсюду
Сжечь пытаются до тла
Явь мирскую, вот зануды,
Мало им в аду котла.

Нам парилочка во благо,
Ну, денёк, ну, может два,
Но неделя – уж напряга,
Две – над благом булава.

Можно взять дубовый веник,
Пар морской не так далёк,
Нынче ты у моря пленник,
Ведь на суше солнцепёк.

Не спасёт нас вовсе пиво,
Только душ, но каждый час,
Да, погода нынче – диво,
Ростбиф...

Скоро год начнётся новый,
Что изменит он в душе?
Лик его такой терновый,
Уши вянут, все в лапше.

Завалили нас прогнозом -
Год Змеи – здоровый год,
Добрый путь блаженным грёзам,
Жизнь не жизнь, а сладкий мёд.

Ждёт нас мудрость, возрожденье,
Плодородие, прогресс,
Всех грехов и бед прощенье,
Коль умён ты, не балбес.

Что ж, без веры жить так трудно,
Мы поверим в сотый раз,
Вдруг прогнозы эти чудны,
И с небес придёт приказ,

Чтоб не жалили нас змеи,
Превратив свой яд в ликёр...

Как полями да лесами да проселками
Шел Семен с своей дырявою кошелкою
Нес он ношу ох тяжелую тяжелую
Пел он песню только песню невеселую

Нес он горе горькое, тоску холодную
С сердцем каменным, душой голодною
Хмур челом со взором затуманенным
Будто мертвою водою одурманенный

Ты постой Семен, скажи, что приключилося?
Отчего же ты так сильно закручинился?
Ты скажи, Семен, быть может я смогу
Разделить с тобою горе и твою беду

Усмехнется он улыбкою да странною
Поведет рассказ, да...

Ромео проснулся и понял, что это был сон:
Джульетта лишь вышла на улицу купить вина.
И всё бы хорошо, но Ромео уже не влюблен,
И всё бы хорошо, но Джульетта не влюблена.

Они плеснули живительной влаги в бокал,
Они открыли окно и проветрили дом.
И им в лицо ухмылялись осколки зеркал,
И чёрная муха их спрятала под крылом.

Ромео прогнал свою злобную тёщу во двор,
Джульетта ворчит, что пора прогулять детей.
И всё бы хорошо, но тёща точит топор,
И всё бы хорошо, но уже не осталось...

Меня хоронили с оркестром
В осеннюю хмарь ноября
В бесформенном платье невесты
Фата покрывалом легла.
Над гробом дубовым кружились
Снежинки в аккордах из па
На тая на веки ложились
Под них пробираясь в глаза.
И чьи-то горячие руки
Сжимали порой мою кисть
Я слышала слезные муки
Я видела серую высь.
И гулко стучали о крышку
замерзшие комья земли,
Одетые в черное люди
Бросали живые цветы.
И стало спокойней на сердце
Вдали от сует и забот
Мой холм заровняет метелью
И больше...

Полок из кедра, воздух чуть горчит...
Плеснул на каменку Пузатый щедро,
Она ж, в ответ, рассерженно шкварчит,
Опрастывая дерзко паром недра...

Народ, не выдержав, присел гурьбой:
«Ну кто ж так поддает? На что похоже!»,
Под фетром уши свернуты трубой,
От жара вся в пупы... мурашках кожа.

Не знаю здешних правил - я лишь гость...
Ух-х... жар валит по животам и лицам,
В пару видна дубовых листьев горсть,
Прилипших к чьим-то толстым ягодицам.

А пар все пуще гУщит - звуки глуше...

О чем мне шепчет тополь за окном,
О чем воркуют голуби на крыше,
Рассвет расскажет утром мне о чем,
О чем споёт мне вечер, только тише….

А тополь говорит мне о любви,
Такой далекой, но зато желанной,
Он листья-руки теребит свои
И встречи ждет с любимой – долгожданной.

А голуби мне говорят о том,
Какое счастье быть на веки вместе,
Сидеть на крыше, строить вместе дом
Учить птенцов кружиться в поднебесье.

Рассвет мне тоже шепчет о Любви
Бросая вниз шелка ночной прохлады...

Напиток Кровавая Мери
За старым дубовым столом,
Открыты общения двери,
Расколот твой лёд топором.

Зрачки твои потеплеют,
Лишь струнку волшебную тронь,
А губы рубцом заалеют,
Как Мери прольёт свой огонь.

Топча посевы ржи в ночи,
Кобыла молодая,
Резвилась до утра играя,
Совсем при этом не скучая,
Всю ночь крутилась, как шальная.
И лишь к утру угомонилась,
И как сквозь землю провалилась.
Мужик увидев спортплощадку,
И очумев от беспорядка,
Собрал тот час же сыновей,
Те прибежали поскорей,
Ребята крепкие, как на подбор,
Младшой дурак, что перебор,
Но в жизни все бывает,
Мужик им речь толкает,
У нас посевы кто-то топчет,
А сознаваться кто? Не хочет!
Поймать и срочно наказать!
Дурак...

Старый шлях у тихой речки
завивается петлей,
выдыхает печь в колечки
дым над старою избой.
Старый пень у поворота —
долговязый рухнул вяз —
и дубовые ворота,
что срубил нам дед Тарас.
И блестит изба навстречу
свежевымытым окном…
Где ты, детство? Ох, далече…
В мире сказочном, ином.
В мире вишен без оскомин,
в мире радостных обнов,
в мире семечек с жаровен,
толстобоких кавунов,
в мире горькой летней пыли
и купаний на конях,
сладких вод, что в ведрах стыли
в...