Дружба

для тебя! - Возьми!
Спасибо. Только для меня важней
Дружба истинных друзей

Знакомый кабачок в горбатом переулке

Там стоптанных ступеней приветствующий блеск

В дубовых досках дверь ( похожа на шкатулку)

Откроет мажордом - дорогу в прошлый век.



Живет моя Москва, жива моя старушка

Хотя и сарафан на юбку перешит,

Нальет нам с горкой пенною пивную кружку

Бармен знакомой Хват, готовый услужить.



Новокузнецкая, Зацепы и Ордынка

И продуктовый с именем родным Марат -

Здесь спрятана отцом отточенная финка,

Здесь все родня и парень...

Мир не знал, что за ним наблюдают
Так внимательно и незаметно
Что его, словно книгу, читают
И берут кое-то на заметку.
А потом – говорят об этом,
Облекая в стихи просто фразу.
А следили глаза поэта.
Два внимательных карих глаза.
В этих карих глазах отражалось.
Всё, что было важно и нужно.
Шум листвы и дождя, Стожары,
Осторожность, радость и дружба
И любовь пополам с добротою,
Всё в них было, что нужно им.
Строгий взгляд тот был и спокойный.
Бард за жизнью мира следил...

Здоровья, счастья и любви
Взаимной – без конца и краю,
Успехов, мужества, друзей,
Веселья я тебе желаю.
Желаю солнечного дня,
И множество тепла и света,
И чтоб была ты для меня
Как зайчик памятного лета!

Мы горожане — в городе стеклянном…
Средь лиц скользящих…
Средь непрочных
слов…

Но в нашем мире в хлам непостоянном
есть постоянство:
дружба и любовь.


Пусть первый лед трещит
в последних лужах…
Пусть парк торгует горечью с рябин…

В стеклянном городе — есть те, кто дружат.
И хрупкий город жив
и не разбит.


Но есть и те,
кто заменил эрзацем —
и кофе, и любовь… и стыд, и сад…

И за глаза — вас назовут мерзавцем.
А после пригласят на брудершафт.


Подлёныши...

Я бы открылась… да некому стало…
Встречи, друзья и я опоздала…
Время не ждет – это не нужно.
Быстро течет времени дружба.

Хочется крикнуть: «Почему я одна?».
В ответ как обычно – одна тишина.
И плач не поможет, и смех не спасет,
И время назад ничто не вернет.

Молча идешь, ищешь глаза…
Ты же не можешь всегда быть одна?!
Найдутся глаза, поддержат слова,
Просто сейчас ты должна быть одна.

Не ставь бог знает что, за бекешу (Ивана Ивановича),
смушки, те, что с мороза, похолодало, а так листвы
покрывало, золотисто, желто, а Аграфия Федосеевна
ещё не ездила в Киев, но уже откусила ухо у заседате-
ля, ах приятели были, два Ивана, миргородские, а ты
нам не пой песен, уродские, нам всё едино, неинтере-
сно, а он: «чресла, перепоясаны кушаком, красным ат-
ласом», как ком в горле, чуб, на заборе глиняный гор-
шок, а для нас шок, позабыли, или вообще не любили,
не знали, слова...

Стучит сердце от волненья,
И пульсируют виски.
Вновь любовь зажала душу
В свои мёртвые тиски.

Вновь она права диктует,
Что мне делать, как мне жить,
И мешает, да мешает ,
Сердцу с разумом дружить.

Галантный сын Фемиды,
Спасибо Вам за то, что наша дружба не стала повтором из "Лолиты"!
Бесстрашный кавалер, не мой, а государственной элиты,
Мы были с Вами квиты.

Я Вам - чистую ладонь и откровенный взгляд,
Вы мне - нормативный акт.
Я Вам - дерзкий вызов и сладкую боль,
А Вы навязываете мне правильную роль.

Отчаяние, сердце боли выстрелом,
Пронзило насквозь, я изведал грусть.
Желал добра, душою всей я искренне,
И получил, с обидой в неё грусть.

Горит лицо, как-будто от пощёчины,
Обманут снова близким и родным.
Душа кричит от боли, жить не хочется,
В глазах туман, как будто сизый дым.

Ах как же больно, понимать что снова,
Обманут тем, кому дарил тепло.
Что ложью было данное им слово,
Что за добро, опять в награду зло.

Ах как же больно, понимать что нужен,
Я был покуда, пользу...