Другом

Я останусь другой...
Не такой, как ты это придумал:
Ни женой, ни любовницей...
Ни закадычным другом...

Я останусь другой...
Незадетой, неклятой, немятой...
Я останусь другой...
Пусть останусь твоею утратой.

Глаза привыкли к полумраку.
От бра струился мягкий свет,
ложились тени в чёрных фраках
на лакированный паркет.

Ласкал я чашку из фарфора,
вдыхал кофейный аромат
и в этот час: в ночную пору
переходил в другой формат.

Я ждал, когда остынет кофе
за стенкой тонкой, белоснежной
и уходил с последним вздохом
в другой формат с другой надеждой.

И закружив, ожили тени,
звучал красивый, дивный вальс
и больше не было сомненья,
что в вальсе я увидел Вас!

Ты, вновь рождён, мой вечный друг,

Из лона матери в мир тела.

Чтоб жить средь радостей и мук.

Материю душа надела.



Опять беспомощен и мал.

Учится жизни надо снова.

Кем был, ты? В памяти провал.

Сознанье помнить не готово.



Зачем, ты, здесь? Чтобы любить

И чтоб другими быть любимым,

Чтоб сыном, братом, другом быть.

Чтоб нужным быть, необходимым.



Ты, миссию себе избрал

И в новом теле воплотился.

Когда-то жил и умирал

И вновь среди людей...

Огромный мир, в котором я один.
Не чувствуя поддержки и заботы.
Нет родственной души и нет кого-то
Кто мог бы поддержать и рядом быть.

Да, много тех кто рядом есть вокруг.
И много тех с кем часто я общаюсь.
Но где один надёжный верный друг?
С которым я никак не повстречаюсь.

Один я в этом мире здесь сейчас.
На уровне души один скитаюсь.
Знать не пришел ещё, не пробил час,
Когда я с другом верным повстречаюсь.

И будет в этой жизни ли оно?
Судьба, какой урок ты здесь проходишь...

Мне снился длинный-длинный сон,
И ты со мной во сне...
Мой милый друг аккордеон,
Скучаешь ли по мне?

Зебристы клавиши твои,
И лаков корпус твой, -
В часы досужие свои
Прильнула бы щекой...

О мой неправильный рояль,
Брат кнопчатый смешной,
Полубаян-болупечаль,
Любимый немец мой!

Ты был так хрупок и немал
С ремнём для красоты,
Меня никто не обнимал
Так преданно, как ты.

И как мне быть, полуживой,
Одной, без жениха? -
Ты мёрзнешь в комнате чужой,
Хоть у тебя меха.

И...

Юре Галочкину

А всего-то крест могильный
Да комки сырые глины…
Путь неровный и недлинный,
Где сумбур наполовину.
В обрамленье скорбном лица,
Имя, отчество и даты.
Не заплакать,
Не напиться,
Как умели мы когда-то.
А всего-то рядом были,
Всё, что есть в себе, – отдали…
Ничего-то не забыли,
Никого-то не предали.
А всего-то жил как люди,
С правотою изначальной.
И дышал простудной грудью
И смеялся беспечально.
А всего-то был мне другом.
Много это или мало?
А судьба державным...

В мирах социальных сетей
Искал для себя я друзей.
Душой хотелось реальных
И близких, не зазеркальных.

Но в жизни бывает такое:
Не знаешь, где встретишь благое.
И тот, кто мне был виртуальным,
На деле стал другом реальным.

Меняется часто реальность.
Не ведаешь, где зазеркальность.
В каких бы мирах нам не жить,
Важно дружбой своей дорожить.

Тарас Тимошенко
17.07. 2016

Надеюсь друг я не плохой,
Но парнем быть, мне всё ж сложнее.
Коснуться девушки боюсь рукой,
Когда она мне всех важнее.
Словцо я молвить побоюсь.
А вдруг не то скажу я?
За это я себя сужу,
но страх в себе не поборю я.
Что делать дальше я не знаю.
Меняться надо бы, да как?
Ведь от себя я убегаю.
Остановите кто меня!
Я сделать сам это не в силах,
Просить о помощи нельзя.
Но кровь течет по моим жилам,
Любовь жива! Живу любя!
Но за себя мне стыдно очень,
Что глупо так себя веду...

Когда в саду цвела сирень,
А в небе солнце улыбалось.
Зашла ты,гостем,в этот день,
И другом ласковым осталась.

Мне не знаком твой дивный край,
Но я уверен так же мило,
Там лучик солнца,в нежный май
С росою шепчется игриво.

В твоихдалеких берегах,
Душой наполненные реки,
И стих рождается в лугах,
Как песня жаворонка в небе.
***
Уединившись с тишиной:
В стране березовых улыбок.
Ты,замок строишь не земной,
Где нет печалей и ошибок.

Где есть лишь радости рассвет,
И двух...

Боже,как мы любили друг друга
Под зеленую музыку луга,
И под белую музыку снега,
И под синюю музыку неба.

Боже,как мы любили друг друга,
Даже если бывало нам туго,
Дома, в парке, в набитом трамвае
Глаз друг с друга мы не отрывали.

Помнишь, как простирали мы руки
Через минное поле разлуки,
Помнишь, как в телефонных кабинах
Мы аукались сладко и длинно.

Мы влетали друг в друга с разбега,
Мы входили друг в друга, как в Мекку,
И почтовые ящики пели,
Если в них наши письма белели...