Другие теперь не вмасть

Погасло солнце. Было душно.
Листва плутала в небесах.
И вдруг – порыв, и вдруг – размах,
И пламень брошен простодушно.

И ты, склоняясь у окна,
Все смотришь, смотришь в темень ночи,
Забыв про сон.. В том чья вина,
Что слезы застилают очи?

И чьи слова тебя томят,
Произнесенные так сложно,
Когда раскачивался сад
И было все еще возможно…

Смотри весь сад теперь в огне
Перед тобой, как на картине…
И край небес, до боли синий,
То проступал, то гас в окне…

Что там пульсирует...

Тем, кто верит слепо желтой прессе,
Не понять высокие мечты.
Я витаю в мыслях о Прогрессе.
Я хочу достигнуть Высоты.

Мне обычной жизни лепрозорий
Как-то очень быстро надоел.
Жизнью примитивных инфузорий,
Этих немощных тщедушных тел

Не желаю жить! Да и... не буду!
Развяжите руки – улечу
В те края, где правят Дух и Будды,
Прямо по волшебному лучу.

Буду плыть Косильщиком Лужаек
В электронных призрачных полях
(Кто-то скажет: «Парень невменяем.
Это к психиатру…Дело – швах...

"Тебя любила очень сильно,
Тебя забыть я не смогла..."
Покрылись строки эти пылью,
Ну а она сама ушла...

Сказав "Вернусь..." закрыла двери,
Сказала "Ждите..." и пошла.
Своим словам сама не веря,
Она в другую жизнь вошла.

Теперь она не вспоминает,
Как выла с ветром в унисон
И вновь слезу она стирает
Лишь ночью видя страшный сон...

Когда по склону вниз метет пурга,
И ветер в грудь колотит, как пружина,
Тут главное, чтоб кто-нибудь шагал,
И попадал бы в такт твоим ногам,
И в том-же ритме шел бы до вершины.

Мой друг, мы столько вытерпели гроз,
Мы вместе забродили, словно брага,
Нам столько в жизни вместе довелось
Мы повязались до корней волос,
Ужели ж мы теперь собьемся с шага?

Дороги, поезда и корабли
Нас в разные концы земли метали,
Но по дорогам матушки земли
Одни и те-же черти нас несли
И дальше мы от...

Морозный вечер, сталь холодных звёзд
И омут глаз, открытые уста.
До счастья ехать много-много вёрст,
Душа безлика и совсем пуста...
Горит витрина солнечным огнём
И ярким светом заливает снег.
А мне обидно, мы-то не вдвоём,
Со мной другой- ненужный - человек.
Средь серых стен, изъеденных тоской,
Под оком низких, грязных облаков
Не одинок, да только не с тобой,
Пока не выйду за границы снов.
Целую страстно влажные уста
И наслаждаюсь телом молодым.
Но презираю в сердце...

Я знаю,друг,ты преданнее всех.
В твоих глазах читаю я испуг,
Как кто-то приближается ко мне.
-А вдруг он недруг твой,а вдруг?

И ты готов мне руки лобызать,
Коснуться мокрым носом моих щек,
Лишь только я скажу:"Гулять!"-
И сразу отпускаю поводок.

Не знаю,что ты хочешь мне сказать,
Когда лежишь и смотришь на меня.
Быть может кто-то в пса
Тебя решил заколдовать?
И ждешь теперь,что расколдую я.

Линией тонкой обозначить пытаюсь,
И отделить прошлое от настоящего.
Но только как ни стараюсь,
Снова день у меня вчерашний.

Возвращаемся мы во вчера.
Со словами;- помнишь как было?
И при встречах, мы сидим до утра,
Если с нами друзья до могилы.

Я тебя потерял во вчерашнем,
Где друзьями конечно мы были.
А теперь у меня в настоящем,
Года пролетели, проплыли.

Мне минуту хотя бы вернуть,
Той весны с поднебесья.
На тебя б мне взглянуть,
Без тебя , мне не весело.

Возвращаемся...

Кто теперь подпоет мне в той песне,
Где про вечер мы пели с тобой,
Кто поделится всем сокровенным
Когда сердце сжигает огонь?

Нет тебя...и никто не заменит
Дружбы той, что со школы была,
Нет тебя... и покой мой уносит
В этот вечер речная вода.

Р . S. Посвящено другу однокласснику.

Королев Станислав

Она говорила тебе тихие слова,
которым хотелось верить.
Она была красива, умна и стройна,
И на ночь не закрывала двери.

Она показала, ради чего стоит жить,
И ты не хотел сдаваться.
Она нанизала твое сердце на нить…
Ей было нужно, для коллекции,
А ты, что ты сделал,
ради этих слов, в которые так хотелось верить…

Ты умер, не потому, что тебя убили.
Ты умер, не потому, что предали.
Ты умер, потому, что сломался.
Ну, хоть сейчас, прости эту дуру, и живи дальше…

Она говорила...

Вот листаю старые тетради,
Годы проведенные с тобой вдвоем.
Сколько лет прошло,чего же ради,
Жизнь порадовала разным бытием?

Вот давно уже мы поседели,
Дети выросли, а мы еще живем,
Но вдали, неужто охладели,
Может важность этого теперь поймем?

Но одно я помнить долго буду,
Детское, совсем наивное тепло,
И его я вовсе не забуду,
Хоть и было это ужас как давно!

Александру Губареву
Швейцария, Женева