Дрожь паутины

будет, будет… -
дождь незваный
мне в окно стучит ладошкой…
может, поздно, может рано, -
только бы не понарошку...

день, застрявший в Паутине,
к вечеру в привычной коме.
все сомнения – в корзине,
я читаю то, что кроме...
«добрый день», «спокойной ночи» -
голос самого молчанья.
будет «завтра», если хочешь…
только ничего заранье.

…так тепло, что непосильно…
хочешь, я секрет открою
как мучительно тактильны
диалоги с тишиною.
пальцы тычутся вслепую,
души движутся на ощупь.
я...

душевные фибры фантомно болели
и некуда спрятаться было от боли
бледнели оттенки былых акварелей
и выли слова перекатною голью

картинно зелёным один только листик
остался на клёне в забытой картине
верительной грамотой преданных истин
любви отголосок висел в паутине...

Не надо мне ни Жень и ни Жаннет,
Не надо Одноклассников противных.
Прощай навеки, чёртов Интернет!
Ну, сколько можно вязнуть в паутине?
Долбить клавиатуру и порхать
По сайтам и на форумах светиться,
На все дела семейные начхать,
Забыть про сон, про ужин, про девицу…
Тьфу! Не девицу – верную жену,
Что одинока на семейном ложе.
Всё променять на эту сатану,
Которая и манит, и тревожит.
Ну, сколько можно? Скоро ведь рассвет.
Нельзя таким быть страстным и азартным.
Прощай навеки...

легковесны паутины
мне взгруснулось без причины
где то рядом бродит лето
но концом ли будет это?!

на висках блестят сединки
возле глаз легли морщинки,
взгляд потух, румянца нету
что ли бабья песня спета?

для кручины нет причины
любят вас друзья, мужичны
мрак всегда перед рассветом
отрастит вновь хвост комета

Я, сейчас тебе не могу предсказать,
Ясновидения я не приемлю,
Сколько Солнц во Вселенной омолодят*,
Сколько Лун разобьётся о Землю?

Закипят в своих полюсах ледники.
Опрокинут ль нет магнитное поле ?
В каком месте сойдутся материки,
Что зальют океаны и море.

Случится то, в миг - или тысячу лет,
Не узнать! И конечно тем более,
Сказать о пришельцах! Когда прилетят…?
Не смогу! Не в моей это воле,

Но в преданиях старых древности лет,
Жрецами шумер предсказанных миру:
Апокалипсис...

Серый камень гранит,
У дороги лежит.
Он покрылся весь мхом,
Паутина на нём.

А под камнем червяк,
Без квартплаты — за так,
Жил и был он слепой,
И питался землёй.

Червь ходы в земле рыл,
И однажды открыл:
Наверху ведь теплей,
И намного светлей!

Червячок был без сердца,
Но и он любил греться.
Выполз к солнцу он смело,
И его птица сьела.

Коль ты червь, жизнь в земле,
Должен жить всю во мгле.
Где есть свет, смерть летает,
И червей пожирает!
Марковцев Ю.

Золотистое утро разгонит
Полуночную патину глаз
И теплом полусонной ладони
Оживит этот сумрачный час;
И лучом потаённая свежесть
По плечам разольётся волной...
В этот час мне не трудно поверить,
Что всегда будешь рядом со мной.

Дождь души омоет раны,
Все твои умоет слёзы.
Позовёт в другие страны,
Где поля сплошные розы.

Заклубится дымкой синей,
Что бы мы его встречали.
Спрячет в серой паутине
Все тревоги и печали.

Он, как друг тебе поможет
Этот ласковый пройдоха
И шепнёт, касаясь кожи
Всё совсем не так и плохо.

Он не будет торопиться,
Чистотой с небес прольётся.
А когда с тобой простится,
Обязательно вернётся!

Энергия жизни стремится в неизвестное,
Ветвящимися побегами мыслей,
Искрящимися ручейками мелодий —
Из фонтанирующего источника блага
Протоками к новым пространствам,
К другому оазису, к доброму сердцу,
Которое зовет прийти
К нему,
В будущее...


И фонтан растет, растет как дерево,
Струясь паутиной тонкокапельных нитей,
Обнимая вселенную шлейфом последствий,
Корнями опутывая души,
Высасывая соки земли
Для ствола,
Для струи,
Для напора
И выше, — отдавая себя
Солнцу,
Блистая...

Жара и море, свет и пот...
А где-то дома дождик льёт
На золотом одетый лес
И в бездне голубых небес
Печальный клин в закат плывёт...
Да, где-то осень, свет берёз,
Полынный запах, рокот гроз,
Паук в прозрачной паутине,
Да на деревьях первый иней...
Всё, что с собой сюда унёс.

Жара и море, пот и свет,
Когда сухого места нет
Ни на спине, ни на груди...
Восьмое море впереди,
Ненужный звон чужих монет!
Жестокий зной чужой земли,
Моря, проливы, корабли,
Чужая речь чужих племён...