Древнее предание

Диван, мой ласковый диван!!!
Ах, как нежна твоя обшивка!
Не оттолкнёшь, когда я пьян,
Не упрекнёшь, что в спинке дырка...

Приду я ночью или днём, -
Ты скрипнешь ласковой усладой,
И после тяжких трудных дней
Мне служишь ласковой наградой...

Прекрасен бархат твоих плеч,
Твоя широкая натура,
Я счастлив на тебя прилечь,
Ты никогда не взглянешь хмуро...

Пройдусь я щёткой по тебе,
Дезодорантом освежу...
Диван, мой преданный диван,
Ах, как же я тебя люблю!

Закат стоит такой багряный,
Как будто горизонт горит.
И кажется, что день прошедший
С идущей ночью говорит.
Ах как обидно, что мгновенье
Для встречи им отведены,
Но те счастливые минуты
Принадлежат лишь им одним.
День синеглазый тихо шепчет:
«Как я тебя родная жду.
Хочу чтоб знала пред разлукой
Как сильно я тебя люблю.
Ресницы чёрные закроешь
И снова мгла нас разлучит,
А я хочу побыть с тобою
Свиданье дивное продлить.»
И ночь в ответ: «Послушай милый!
Ну как же нам с тобою быть...

И гибнет мир, безумием объятый.
И плачет Ангел в зыбкой тишине.
На пепле алых роз – шипы проклятий.
Шуршит песок испуганной волне,

Строкой веков, о преданности Высших
Любви и Свету. Сколько раз спасал
Огонь их жертвы наше: «Лишь бы, выжить!»
И каждый раз – привычный сериал.

В нём нет Любви. Одни издержки плоти.
А вместо Света – звон и мишура.
Кто будет в этот раз библейским Лотом?!
И будет ли?! В честь выживших парад.

Жизнь не по лжи – дорога цена – драгоценна – примешь ли ты меня
с заусенцами слов, с черной скорбящей истиной, с чистым алмазным
лезвием, вскрывшим скорлупки подтекстов. Нежные песни –
слепы; сочные рощи – расплывчаты; северный воздух – прозрачен;
долгая ночь – терпелива и глубока. Сахарные конфетти для тебя –
мне, что скрежет железных петель; ласки апрельской ливень чумазый –
мне, что душа черепичных барханов – сможешь вобрать эту честную,
злую весну моих глаз, это волчью преданность...

Мы Христиане, это много значит,
Нам путь указан с высоты Креста.
Безгрешно был Младенец в чреве зачат,
Возрос и обратился во Христа,

Несущего народам свет и радость,
Спасение и Божью благодать.
И так ли тяжело за эту сладость
Соблазны мира грешного отдать?

Взгляни вокруг. Что в мире постоянно?
Власть, и почёт, и деньги - всё обман.
Так стоит ли всю жизнь неприкаянно
Бродить, лелея брюхо и карман?

Нам время стало местом казни нашей,
И бьётся флаг, посаженный на кол...

И  Божий Глас звучит, звучит над всей землею
И в нем Пророков зов во Гласе том
Да будет скоро свет господствовать над мглою
А царство тьмы сразит небесной силы гром!

У каждого свое есть Бога почитанье
Один спешит в мечеть поклоны бить
Другой отправить Будде жаркие воззванья
А третий всех богов готов за все молить ...

Все веры хороши и это признавая
Мы данью уваженья благосклонны к ним
Но Крест - у нас один ! Мы это твердо знаем,
На нем закончил путь наш славный Господин

И был...

Из мрака темноты воссияли лица...
Любовь ему верна и предан без остатка каждый миг...
А праздные лучистые луга...
Несут поклон земли...
И озаряет счастьем веры дух, пронзающий сквозь время и пространство...

Цянь – так я вижу прожилки огня в осенней листве, в плеске цикады,
в локоне спящей весталки.
Цянь – так поют водостоки весной, так скрипичный концерт ледяных родников
низводит усталость.
Цянь – одинокая стража любовника нежной зари, распахнутых крыльев моря,
радость
младенца, сосущего молоко небесной музыки облаков,
сладкие шрамы и бархат бронзовых стрел ночной охоты.
Цянь – иероглиф творчества – стихия свободоречивой страсти
в садах любви и ненависти.
Там, где рождается Цянь, не...

Ушли командармы, комдивы, комбаты.
По ротным и взводным Прошлася с Косой.
Уходят, уходят, уходят Солдаты
Последний-за жизнь-проигравшие бой.

Уходят… Уходят… И с ними уходят
Разрывы снарядов и раненых стон,
И письма, которые поздно приходят,
И кары неправой штрафной батальон.

И проклятый день – когда холм удержали
«Наркомовских» втрое на долю пришлось…
Кому до Берлина дойти наказали
Не всем до санбата дойти довелось.

Уходят… Уходят… Уносят с собою
Солдатскую правду нелегких...

Ангел крылья мощно расправляя, оттолкнулся от Земли.
Воздух рассекая,
В высь стремительно летит.
Выше и выше.
Лишь воздуха свист.
Сквозь пушистой влаги объявшей,
Прозрачно плывущих в синеве облаках.
В свободе полёта крыльев рождается взмах.
Ангел Играет,
С ветром вливаясь в его направления,
Вихрем в вершине крутясь.
Раскрыты глаза устремленные к солнцу.
Взмах...
Закрывает глаза,
Чувствуя телом Свет Атмосферы, от солнца идущий,
Наполнившись им изнутри, как звёзды светясь...