Дремучий лес

Лес как будто бы с картинки,
весь в оранжевых тонах.
Голубые сентябринки,
тускло светятся в полях.

От овражин веет скукой,
тянет дёгтем с мокрых крон.
А над всей лесной округой,
небо чёрное как смоль.

Блещут чащи в позолоте,
птиц залётных не видать.
Значит осень на излёте,
до зимы рукой подать.

Сам послушай,как в левадах,
льётся звон по всей Руси,
помертвелых и костлявых,
голубеющих осин.

Скоро гай заиндевелый,
с наступленьем холодов,
заметёт иссиня-белый,
снежный...

Лес. Тропа. Запах поживы.
И с языка похоти капли
И наплевать будем ли живы
Жалость в сердце? - Навряд ли.

В шкуре волчьей инстинкт жжет
Без размышлений носом по ветру.
А впереди - сажен шестьсот
Застыл в ожидании… возврата нету.

Лов на наживку – успех охоты
Ловок, хитер в игре человек
И наслаждается до икоты -
Выстрел дуплетом - кровавый снег.

Волк не хищник, он зря не режет
Это с судьбой он рожден такой,
А человек не такой как прежде
Бегавший в шкуре совсем босой.

И...

Лес родимый наш Донской!
Как прекрасно на едине с тобой…
Политик, политикой не угнетает,
Никто ложью в лапти не обувает.
В лесной природе все равны
И только Богу… все здесь верны!
Никто не спорит тут и не ругается,
Один перед - другим не изгаляется.

Лес благоухает осенней красотой!
Одаривая дарами природы родной…
То под листвой боровичок найдёшь,
Под берёзой подберёзовик сорвёшь.
Подосиновик найдёшь под осиной
И насладишься природной картиной!
Куда не посмотришь кругом красота…
От красоты природы, - поёт душа.
Здесь забываются все проблемы!
У природы нет никакой делемы…
Это человек на земле, что-то делит,
Да! В богатство сильно он верит.
Поэтому непомерно в жизни богатеет
И в грехах от богатства как бы млеет…
Стремится к каким...

Лес зелёной листвы одел платье,
И тихонечко им шелестит.
Средь цветов, на поляне в нём счастье,
Заплутав на пути ко мне, спит.

Шло оно по долинам и взгорьям,
Шло по весям и по городам.
Не моим шло — чужим жизни полем,
По чужим — не моим временам.

Ну а я им забытый, всё же верил,
Что меня, всё же вспомнит оно.
Что вренётся, войдёт в мои двери,
Ведь моё оно, ведь мне дано.

Отдохни счастье милое — выспись,
Наберись сил, а я — подожду.
Я дождусь, терпеливый я — вынес,
Не одну...

Волк: Вы не пугайтесь, не голодный,
А что шумите, детвора?
Лена (с осторожностью): Сегодня… Новый Год…
Волк: Да что вы? Неужто? С самого утра?
Ну, предположим, седня праздник…
А вы чего тут собрались?
Или малой набезобразил?
(строго смотрит на Чебурашку)
Так я ему!
(Чебурашка отстраняется)
А то – держись!
Сережа: Мы все уладили.
Волк: Ну, то-то…
Ира: У нас сегодня торжество
По случаю рожденья Года!
Наташа: И мы хотим позвать его! (указывает на Чубурашку)
Костя: У нас...

Случайный дневник из пучины иных вырываю,
В Пристанище ангелов долго сижу и молчу,
И вдруг понимаю, что жизни я вовсе не знаю,
Но ту, в их дурмане и знать я совсем не хочу.

Какие-то склепы, какие-то мертвые лица,
Прекрасные юноши, словно во тьме упыри.
Им хочется только в бреду уколоться, напиться,
Потом не грузиться, ты лучше туда не смотри.

То готикой веет от девы, то странной стихией,
В которой и маски уже не сорвать – приросла,
Случайный дневник, но какие-то странно чужие...

Шёл лесною, шёл дорогою,
Шёл нехоженным путём.
Обожгло травой-осокою,
Словно пламенем-огнём.

Впереди леса дремучие,
Позади нелёгкий путь.
Гоним волей злою случая,
И с дороги не свернуть.

Кто он — путник одинокий?
Без друзей, лицом угрюм,
А на лбу — морщин бороздки,
След тяжёлых, долгих дум.

Что ж один, сквозь лес дремучий,
Да нехоженным путём.
Он, мрачнее тёмной тучи,
Идёт прямо — напролом.

Только он и сам не знает,
Как и многие — зачем?
Зачем жизнь сквозь пробегает,
И...

1
А посреди густого леса
( Что был дремуч... и тем пугал! )
спадала, будто бы завеса...
и мрак, едва, ей уступал,
в мерцании...- лужайкой узкой,
на коей ( Здесь: манерой прусской! ),
свод, возвышаясь над землёй,
слыл укреплением ( Вдруг, бой! )...
и пусть, в столь маленьких размерах
( Зато, по правилам войны! ),
ведь состояло из стены,
а то - из вала, в полусферах,
и рва - приличной глубины
и, соответственно, длины...
2
За укреплением находилось
жильё..., нежданное в глуши...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...