Драмо-мания

Белый лист – он так честен и строг,
Он так чист и наивен, и свят,
Ведь на нем еще нет моих строк
О том, как прекрасен мне ад.

Ведь на нем еще нет моей лжи,
Моей боли от старых потерь,
Нет на нем моей черной тоски
И печали, что гложет теперь.

Он так чист, так открыт предо мной,
И так манит меня к себе,
Что мне хочется вылить боль
Накопившуюся во мне.

И не в силах страдать без слез,
Я его заполняю собой,
Чтобы он мою боль унес,
Подарив мне желанный покой.

Чтобы он принял...

Кот Матрос упал с балкона,
Где весь день на солнце дрых.
(Много спать - вполне законно,
Если есть за четверых)

Приземлился очень мягко
На подстриженный газон,
Подскочил и громко мявкнул:
- Мол, какой ужасный сон!

Что, мол, спал и тихо муркал,
А потом об землю: - Хрясь!
И теперь в зубах окурки
И на белой шерсти грязь.

Оглянулся для порядка,
Пшикнул как дырявый шар:
Сверху - небо, снизу - грядка,
А вокруг сплошной кошмар!

По-шпионски, по-пластунски...

Херувимами благословима,
ангельский небесный свет
играет в волосах неуловимо,
словно ореола тонкий след.

Пришедшая ко мне легендой,
в одночасье ставшая мечтой,
заколдованною лентой
одурманив разум мой.

Эльфийской красотою разбудила
давно уж равнодушные глаза,
тайною с небес манила,
когда во сне все капала слеза.

Сошедшая с небес,теперь навеки
одно лишь мне спасение порой:
молю мгновенье - пусть сомкнутся веки,
и унесет меня в ее покой.

В Свердловск я ехала тогда,
Меня влекла литература,
Манили люди, города,Сияла жизни амбразура.

Увидела я в первый раз
И телефон, и поезд скорый,
Проезжих у вокзальных касс,
И всё ждала лихого вора,

Но деревянный чемодан
Никто не тронул по дороге,
Никто не лез ко мне в карман -
Напрасен был надзор убогий.

Шёл над Свердловском летний дождь,
Трамваи в парки уползали,
Впервые охватила дрожь
Меня на жизненном вокзале.

Я уходила из тепла,
Из честных рук в чужое море
И...

Нас встретил солнцем и теплом
Старинный город с куполами,
С садами над седым Днепром,С каштанами и тополями.

Оживший вновь после войны,
Дышал он мягкой чистотою
И после северной зимы
Пленял покоем и весною.

О нём всегда мечтала мать,
Как о каком-то светлом крае,
А мне ни думать, ни писать
Не хочется об этом рае.

Нам дали комнату одну
С соседями в квартире новой,
Но с ними вечную войну
Вести мы были не готовы.

От постоянных передряг,
Скандалов, жалоб, пересудов
Подкрался...

Уснула я тяжёлым сном
После волнений перелёта,
А утром за чужим окномУвидела людей в заботах.

Шёл дождь над Веной в этот час,
Вели детей за ручку мамы,
И поняла я в первый раз,
Что этот мир всё тот же самый,

Пусть лавки фруктами полны
И улицы чисты, как залы,
Но райской нет нигде земли,
Здесь те же будни и печали.

Вся многоликая земля
Так, в сущности, однообразна,
Здесь от себя уйти нельзя,
И жизни нет другой и разной.

Бродя, кочуя целый век
По тёплым и холодным странам...

Поглазеть на большую луну ?
Разорвать что-нибудь пополам ?
Убрать в квартире бедлам ?
Починить с кукушкой часы?
Просто так встать на весы?
Прошептать о любви в трубу ?
Ты не знаешь только кому...?

Я пойду на Мане в Манеж !
Я увижу Дали вдали !
И открою опять Моне - из моего портмоне...

Рерих любил всех Их...
Где то рядом Марк все Шагал ...
Каземир сенокос Малевал,
Джеф Кунс - сексуальный скунс,
И из общества Георг Грос
из кастрюлей чертил вопрос...

Себя я невольно пытаю...

Я стою на перекрёстке,
Три дороги впереди,
И какой же путь мне выбрать?
Может быть назад уйти?

Подошла к одной и вижу,
Вдалеке стоит Сосна,
Распустила свои ветки
И зовёт она меня: «
—Подойди, прошу поближе,
Одиноко мне одной,
Никого давно не вижу,
Посиди-ка ты со мной,
Эти слёзы не напрасны,
Потеряла я покой,
Стала жизнь моя ужасна,
Теперь милый не со мной.»
Тихо голову склонила
И упала на пенёк: «
—Вот, теперь его могила,
Здесь остался корешок.»

Лишь вступила на дорогу...

Захламлённый утомленьем,
Город спит средь мглы небес.
Но, для дива отворённый,Сам на чуде ставит крест.

Время твердь дорог размоет,
Обнажая якоря,
Загуляет, изворотит,
Отпуская, но любя.

Город в будущее правит,
Заступая и маня.
Он шагает. Пусть шагает.
Желанья пополам рубя.
Потомкам горы мяса он оставит,
Ангелов бёдра.

Помню, как вошел ты улыбнулся,
Поздоровался и расстегнулся
Опершись слегка на стула спинку,Плавно речь повел мне без запинки.

Говорил о говядине, свинине,
О больших поставках на машине,
Пудрил ты мозги мне две недели,
Мы в мечтах уж не одну машину съели.

Вдруг пропал, как ветер одиночка,
Где блуждал ты те деньки и ночки?
Может с кем-то, где-то целовался,
А со мной твой образ оставался.

Знала я трепещущей душою,
Будешь мой, останешься со мною,
Судьба терзала, мучила, манила
И...