Доживать

Старый охранник сидит у дверей,
Службу несёт он примерно.
Воспоминанья юности дней
В сердце хранит он нетленно.
Был он солдатом - храбрым бойцом,
За отчизну сражался родную.
Враги разгромили его отчий дом.
Убили семью дорогую.
С войны он вернулся героем страны,
Вся грудь в орденах и медалях.
На теле его от пуль шрамы видны,
И сердце,в душевных,всё ранах.
Разве он думал,что так доживать
Будет он век свой сражений,
Когда родину-мать шёл защищать
Для детей своего поколенья.

Бежит раздетая макака – в джунглях вестью голосит,
Всё кричит – кругом бодяга, что кризис по миру зудит…
Проснулся волк, крутой бродяга, да ей просто говорит:
Здесь – вдоволь я наелся мяса, так и дальше буду сыт,
Но та вопит, вертя кругами, всех вгоняет в дикий стыд,
А ж лисичка за кустами свой тихо нежит классный вид:
Я ходила в рыжей шубке и буду ж век в ней доживать,
А кому нет места в «шлюпке», убирайтесь – вашу мать!

…покричала, поворчала – лес оббежала, разов пять…,
А чо шипеть...

Белая , безмолвная пустыня.
Странная, печальная планета.
Я там был, там сердце моё стынет.
Мрака нет там ,но и нет там света.

Там нет ничего — ничто ,оно пустое.
Там остаться хуже смерти мне.
А оно манящее такое.
Вижу вновь его я в сладком сне.

Песней странною оно меня дурманит.
Песней , в ней слов нет ,а только стон.
Песня та покоем белым манит.
Хочется чтоб вечно длился сон.

И я вдруг услышал голос милый,
Это ты меня назад к себе позвала.
Слава Богу сердце не остыло,
Ты...

Мы мужики второй волны.
Всех прочих подкосила вера,
Что можно верить без предела,
Во что мы верить не должны.

В любви глубокий водоём
Влекла фрейдистская нас сила,
Но нам, похоже, подфартило –
Мы вынырнули и плывём.

Навстречу нам девятый вал
Разбитых судеб и свершений
Нёс горечь кораблекрушений -
Но жребий сей нас миновал.

Пред нами расступалась гладь.
К нам чьи-то прошлые подруги
Со дна протягивали руки
И обещали вечно ждать.

А мы – рептилиям под стать,
Закостенели...

Устал как собака, надломлен хандрой,
Лишь пёс говорит мне – не кисни.
Идём на прогулку, а следом за мной
Бредут потаённые мысли.

Я старый больной человек. Как протез,
Чужие во рту моём зубы.
К моим пораженьям побед перевес
Давно уже тронул на убыль.

Осталось одно - доживать свои дни
Развалиной Иерихонской.
И колокол уж не по мне ли звенит
В библейских его отголосках?

Три тысячи лет за три тысячи вёрст
В разрушенном Иерихоне
Скулит недобитый семитами пёс,
А слышно, как на...

Тикают часы
Тихо и тоскливо.
Нервы, словно псы,
Душу рвут игриво.

Ты лежишь бледна
В неподвижной коме.
Жизнь дошла до дна,
Растворяясь в дрёме.

Шепчет кислород.
Старая палата.
У кровати ждёт
Врач с лицом солдата.

Стоя у окна,
Смерть глядит устало.
Ночь прошла без сна.
Ждать осталось мало.

Безнадёжный вид.
Остановка сердца.
Доктор не спешит.
Заскрипела дверца.

Распахнулась в миг
Вечность у порога.
Коридор, старик…
Души ищут Бога.

Как парить легко!
Сердце...

Лишь на мгновение лицо его жены
Приблизилось к нему. И – вмиг исчезло.
Он потерял её уже навек!
Бросив свою кифару, побежал
Орфей за Эвридикой. Но не смог
Найти её. Он вновь на Стикс приходит.
Зовёт Харона. Зов, увы, напрасен.
Не появляется ладья. Да и Танат
За ним не прилетает. И Орфей
Садится ждать на берегу реки.
Так день прошёл, второй. Но и не думал
Орфей идти обратно. Но однажды
Он вспомнил, что сказала Персефона
«Не можешь здесь ты долго находиться»
Певец поднялся...

И что же? В одинокой мгле
Я прогорю забытой тенью
И в треснувшем немом окне
Мои заблудшие виденья
Свой отблеск будут доживать.
И больше томно не попросят
Меня любить, меня страдать
И взгляд пылающий не бросят.
Как палый лист. Быстрей, быстрей
Все падаю во мглу смятений,
Давлюсь под тяжестью ночей,
Безглавых дум, слепых сомнений.
И как светило пред закатом
Все раздаю свои лучи.
Все раздаю.. Кому? Куда-то..
В отсветах восковой свечи
Мой одинокий лик мерцает.
Так одинока. Но полна...

Жили-были бабка с дедом-
Сказка - смех и грех.
Были радости и беды -
Было, как у всех.

Жили, Бога не гнушались,
Плыли по судьбе...
А потом вдвоём остались
В старенькой избе.

Захворала как-то бабка,
Да и померла.
Дед стоял, ломая шапку-
Голова - бела...

Что поделать... В одиночку
Век свой доживать.
Укатили в город дочки,
Схоронивши мать.

Дед не плакал. Не пристало
Плакать мужику.
Много раз судьба хлестала
Деда на веку.

На пути нелёгком, длинном
Лишь один разок...

Цинизма на диво мир полон щедрости,
И время не вылечит тяготы лет,
Мы боль возведём свою в знак бесконечности,
И с солью на ранах доживать будем век.

28 февраля 2006