Дождлива

Однако ж — бал!
Паркеты… взгляды в дверь…

Разволновалась
носиком припудренным
уж в зале не одна мадмуазель!


И — наэлектризован воздух щелканьем
прелестных каблучков… Любви! Любви!

Но я пройдусь — недостижимым щеголем
под воздыханья старых светских львиц…


И дамских губ клубничка — заалеется…
Ах, контрданс! Charmant!…
Ах, менуэт…

Наш век справляет — шестнадцатилетие…
под звон фужеров…
и под хруст карет…


Так здравствуй, жизнь… Какая же ты — милая…
Я так...

В прожилках старого клёна, обнажённым нервом любви,
колышется осень, таращится в небо,
вращаясь глазным яблоком забродившего солнца;
подошвы глотают лимонную пыль; движения,
словно метафоры беспричальности на костылях золотого ветра;
изрезанная кора
увековечивает подростковую лирику;
корона ветвей венчает на царство прощальную песню
багровых костров уходящего дня.
Осень – её полночное ложе, её сердце, её дыхание –
растопленный лёд призрачных родников;
с шёлковых лепестков её...

Золотая дремотная осень
Пробудилась лучом тепла.
Бросив в травы хрустальную россыпь,
Многокрасочно расцвела.

Онемел на мгновение ветер,
Не роняет наземь листву.
И с прозрачностью яхонта вечер
Заглянул невзначай в Москву.

Ясноокая девица просит
Погулять, жёлтый плащ одев.
И забыв в голове своей проседь
Я мальчишкой спешу за ней.

Поцелуем и лаской согрела,
И в дубравную синь звала.
Там где воздух пропитанный хмелем,
Где по кругу летит голова.

И в конец, потерявши всю...

Скоро осень, скоро осень -
Сиротливые деньки...
Вечер ляжет ровно в восемь
На седую прядь реки...

Разыграется зарница;
Далеко, её, видать...
Ночь - промокшая блудница,
По лугам пойдёт вздыхать...

Мысли грустные нагрянут...
Птицы смолкнут за окном...
Август, будет тихо плакать -
О хорошем, о былом.

О луне, о звездах в небе,
О влюблённом соловье,-
И, о том, как на рассвете
Серебрит роса в траве...

О костре, где нет причины
Всё сжигая, уходить -
И горят костры рябины...

- Опять болит...
- Что делать?...
- Не знаю, может просто пережить...
- Попробуй всё забыть...
- Не так всё просто, не получается в забвенье всё укрыть...

Остатки дня разбудят сумерки воспоминаний,
Харон на лодке чуств опять плывёт по волнам снов.
Холодные, осенние дожди смывают тонкий слой каких то ожиданий,
А совесть режет на кусочки мой покой....

Мечты ушли в дождливый сумрак не сказав не слова,
В руках зажата чашка кофе, даря остатки своего тепла

- Возможно всё не так уж...

Украдёшь немое вдохновение,
В полумраке равнодушных дней.
И приснится только на мгновение,
Образ грёз, несбыточных идей.
И поверить хочется и страшно,
От мечты обломки ранят в грудь.
Называл любимою однажды,
А она сказала: " Всё, забудь."
И кружаттся листья в белом танце,
Оголяя ветви с каждым днём.
Осень разлилась в дождливом вальсе,
Серым небом и цветным ковром.
Украдёшь немое вдохновение,
В полумраке равнодушных дней.
И приснится только на мгновение,
Образ грёз, несбыточных...

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...

Горит свеча, одиноко, красиво,
Будто чувствуя всю силу мира,
Во тьме горит одна красиво,
Неслышно горит свеча.

И знает свеча, что она одинока,
И некому ей помочь,
От этого плачет слезами воска
В эту дождливую ночь.

Но знает она, что наступит время,
Вернется радость, вернётся веселье,
И злых не останется сил.

Мы люди, тоже, как свечи,
Давая свет другим,
Сжигаем себя и горим,
О боже, какое же счастье,
Дарить свет добра другим!

А.С., 1990

По растушёвке пепельных волос,
дождливым атмосферным фронтом,
бежит вино любви, заботливо
вскрывая наготу.
Движенья рук стекают змеевидно;
движеньем света налилось,
как струйкой ледяной ручья,
изнеженное тело в облаках.
Мираж питает кровь застывшего зрачка;
и у художника всё тает на холсте,
приобретая форму его рук.
Смыкаясь в точке небылиц и были,
вспорхнув пыльцой, иль снежной пылью, тень
полночного, горящего эскиза
лучится в листья мятых простыней.
Граница светотени...

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...