Достиг

Серый дождь, не сладив с тишиною,
Чай по блюдцам листьев разливает,
И с берёз над улицей родною
Позолоту ложную смывает.

У тебя глаза - аквамарины,
Но сейчас они, как тучи, серы;
Куклой за витриною старинной
Ты грустишь, за стёкла взгляд свой вперив.

Первый раз тебе не надо в школу,
Только вот от этого не легче,
И стоит букетик листьев желтых,
Словно не подаренный при встрече.

Ты посмейся, девочка, посмейся,
Будь как прежде - озорной, наивной,
Только улетает птицей сердце
В...

Чёрные мысли меня донимают,
И надо мной они часто витают,
Многие даже ума достигают,
Влезут в мозги и не выпадают.

Вот и теперь этих мыслей одна,
Цели во тьме уж достигла она,
Разум всех разом тогда разложил,
Чёрные басни тот час сотворил.

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 2.

Ученик.

Ответ и радует и гложет,
Я не могу его принять,
Так… человек никак не может
Себя к вершинам направлять…
Все – Бог? А я… Мое желанье?
Мои усилия и труд?
Ужель, не я… - меня ведут?
И это называют – знание?

Учитель.

О, дань безумству! Ты – извечна!
О чем ты плачешься, душа?
Работа Бога безупречна,
И не закрыть сии врата.
Чтоб Бог… да без твоей охоты,
Без страстных помыслов твоих?
Бог даст желания до рвоты
И будешь думать каждый...

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 5.

Ученик:

Но… если больше я хочу?
Как мне судьбу переиначить?
И как свой дух я укрощу,
Когда душа всечасно плачет?

Учитель:

Утрись, чем есть, и ешь, что есть… -
Другое – посложнее роли,
Лишишься ты и малой воли,
Не сможешь от грехов присесть.
Пойми, примеров слишком много,
И ты готов их повторить,
Но мой совет: дождись-ка Бога,
Бог знает, что тебе вручить.
Раз заметался – есть дорога,
Не связывай ее с деньгой,
И миллион – не очень много...

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 6.

Ученик.

Учитель, как, скажи, ответь,
Любить других, пристрастных, властных,
Греховным дЕяньям подвластных,
Когда над ними Божья плеть?
Когда они – причина Боли,
Мир подминают под себя,
В них не мозги – грехов мозоли,
Враги друг другу и броня
Что мы пред ними? Так… калеки…
Как смеем голос свой подать…
Они же – Альфа и Омеги,
Ну, как душою их принять?
Ну, не взыщи. То – вероломство,
То – лесть, услужливый прием…

Учитель.

Невежество, мой...

Не поднимайте павших на колени,
Им так хотелось, им так хотелось.
Страшны им тьмою собственные тени,
Не знать им смелость, не знать им смелость.

Не отрицая фактов очевидность,
Вы им не верьте, вы им не верьте.
Подтасовав их, очерняют Личность,
Те в ком нет чести, те в ком нет чести.

Поставив цели, их не достигайте,
Любой тропою, любой тропою.
Прямой путь может, быть на жизни карте,
Оплачен болью, оплачен болью.

Пока есть воздух и дышать возможность,
Дыша – живите, дыша...

А повело, да понесло под жернова,
Где царь пустая голова... там трын-трава
Там, где рубили правду...глядь она жива,
Где за углом, да с топором стоит молва,
Где на растопку жгут хорошие слова.

Забыли все хорошее ,чем жили
И все стремления на запад
Расстреливают наши души с тыла
Глаза уже не могут плакать,
Глядя на то, что есть и то что было.

Живем мы по чужим законам и порядкам,
Свои лежат засыпаны землей,
Играем мы с судьбою в прятки
И с радости,и с горя уходим мы в запой...

Розовый лепесток, упавший на ладонь,
Может сказать больше тысяч слов.
Взмах крыльев бабочки перед твоим лицом
Приближает тебя к просветлению
Быстрее многих книг,
Сбрасывая десятки смысловых оков.
Только вглядись и обретёшь огромное в малом.
Без усилий и достижений достигаешь.
Ты скажешь – это ничтожно? Не важно?
Но это жизнь в тончайшем её проявлении,
А ты частица этого.
Энергия Бога у тебя на ладони,
Позволь себе принять её.
Энергия Бога у тебя перед лицом,
Позволь себе увидеть...

Ведёт меня слабеющая память
По той земле, где не был много лет.
Боюсь примять травинку ,или камень,
А с ними вместе детства давний след.
Что было, пережить хочу я снова,
Но материнского не слышу слова,
И речка, вроде бы, не здесь текла,
Нет в небе клёкота орла былого,
И в поле нет погонщика вола.
Всё словно смыло талыми снегами,
Растаяло, как дым над очагами,
И детство далеко, и жизнь прошла,
А речка, что считалась непокорной
И потому звалась от века Чёрной,
В бетонных берегах...

Повинуясь шепоту цветка в стране его аромата
Шлейф, скрывающий волны пульсации капель,
Рассказывает о том, что он постиг величие, таящееся в том,
Чтоб быть бесконечно малым.
Я хотел бы расслышать натяженье твоей глубины.
Тут, где каждая фраза испытывается тьмой.
Тут, где буквы влажны и слова, не достигая бумаги, тают.
Смой краткость тающих форм, похожих на спасенье.
Я нуждаюсь в бессловесном твоём,
В ослабленьи дуги, в откровеньи дуги…
И когда текст умрёт между Садом и садом,
Станет...