Доска

Волны жизни вынесли на берег

Слово после кораблекрушения...

Я нагнулся и поднял находку

Спрятал в сердце да почувствовал

Как дышит, птенцом бьется

Слово Живое у меня внутри

Заболел я, закручинился, ушёл в раздумья

Стал томиться в поиске вечного огня

Слово зрело, поднималось во весь рост

И душу обжигало, да не давало мыслям спать

Просилось выйти вон...

Страшно далеко не докинуть мысли

Заболел строкой побежали числа

Маюсь от незнанья

Омрачил я знаньем...

Всегда два берега в реке,
Всегда есть смысл у бытия.
Глупец купался в молоке,
Нет проку от того мытья.

А с молоком кровь — это вздор,
Ни молоко, ни кровь она.
Всё мишура — словесный сор,
Людей речь глупостей полна.

И пудрят — на словах — мозги,
И вешают — лапшу — словами.
Во тьме не видят вновь ни зги,
А что за зга? — Не знают сами.

И напиваются иль в стельку,
Иль вдрызг, иль в доску, иль в отруб.
Зачем-то ловят спьяну белку,
Страдая от горенья труб.

Им бары-бер всё — всё...

Нет спора, брат, есть «жизнь взаймы»,
И каждый в ней - творец иль тварь,
Самопознанья глубины большой непознанный словарь!

Прожилки букв по венам в кровь...Тлен тела? Предрешен исход?
И Светоносная Свирель так ль смертоносно тут поёт?

А впрочем, каждый для себя свой выбирает яд и рай...
И в каждом дне венец иль гарь...большой непознанный словарь!

Смеется Дух в лицо судьбе...А ветошь ветхая играет,
В ней только ползать по земле! Скажи тогда мне кто летает?

Все люди - строки...

Дикая яблоня в цвету...
Горькие травы и жаркий песок собирает для икон и риз...
Шепчут губы обожженные солнцем...
Сердце её в белом цветении...
Ночи её в холоде страшном...
Пища её в тишине, что когда-то была забвением,
Убивала убивающих бесстрашием.
Слово её злаком падает в небо...
Вечные тени ей стелют дорогу уставшей...
Там, где блудница стоит на коленях...
Не пред людьми, а перед Богом.
Голод и жажда...боль исступления...
Смиренное ложе на досках познания...
Что вам в ней...

Февраль, прощай, не скоро встреча.
Твой срок сгорел как воск в свечах,
Но грусти нет в моих очах:
Зимы последний гаснет вечер.

Явилась ночь в цветах заката
Накинув палантин созвездий…
А новый день проснется с вестью -
Зима не чтит наш март как брата.

Седеет снег в сугробах старых,
И солнце в небе - молодица,
И первой капелькой водица
Блестит жемчужиной у ставен.

Как дышится взахлеб, всей грудью,
А ветер шум доносит крыльев!
Уж жажда слышать птичьи крики,
Смотреть, как воды...

Судьба людьми играет
На шахматной доске…
И все, кто так считает –
В печали и тоске.

Не пешки, не фигуры,
Не «мистер имярек» -
Все жизненные бури
Осилит Человек.

Поднакопил проблемы,
Что давят тяжело?
Скорей берись за дело,
Мечты пустые – зло.

Найдёт душой беспечный,
Погрязший в этом зле,
Смолу в молочной речке
И бритву в киселе.

И цвет у небосвода
Графитовый… Но враз
Частички углерода
Вдруг сложатся в алмаз.

Когда преодолеешь,
Изменишь сам себя,
То разглядеть...

Перешагнув рубеж столетний
Живет и здравствует село.
Вот пронеслось десятилетье,
Но мало изменило что оно.
110 лет живут и пашут
Плечом в плечо казахи и мордва.
Украинцы поют и пляшут,
Грузины пилят доски и дрова.
Татары с белорусами рыбачат,
А женщины на русском все судачат.
И даже редкие чуваши,
Со всеми пашут, пилят, пляшут.
Есть и народности другие,
Простите, не назвал вас – дорогие.
110 лет совместного труда
Всех породнили на всегда
И, в день рождения села,
Пусть радостно...

В гареме нежится Султан,
Ему счастливый жребий дан.
Он может жён своих любить,
Но тёщи могут погубить.

А в Риме Папа Римский жил.
Вино как воду с утра пил,
Он причащался день денской,
И оказался под доской.

Прекрасна женщина моя,
Султаном сделает меня,
А как вина с утра напьюсь,
Так Папой в Риме становлюсь.

Друзья, различий не терплю,
Вино и девушек люблю,
Законный случай в жизни дан.
Теперь я Папа и Султан.

Ах, вы кони, мои кони!
Почему же я в тоске?
Потому что мельче пони
Вы на шахматной доске.

В театре иль кино играя,
Чужою жизнью проживая,
И растворяясь в тех делах,
Себе творишь судьбу не "Ах!"
Вкусив овации, восторги,
Всё больше жаждешь тех аккордов.
Неутолима жажда славы,
Но ты всё лжёшь себе лукаво,
Что, мол, старания твои
Всё для людей всегда они.
Увы, в погибели поймёшь,
Что – это сладкая, но ложь.
Твоей фигуры истукан
Пришпилен будет, как болван,
К доске,
иль может монумент,
На твой могильный постамент,
Тебе поставят в похвалу.
Вот только духу твоему,
В...