Досель

Ополчился ад на мою державу,
Много у неё горя впереди.
Но не вечно зло, и звучит по праву
Яростный набат в воинской груди.

Тем, кто победил и панов, и ханов,
Кто Европы спесь окунал в дерьмо, –
Тем ли, подчинясь власти уркаганов,
Выи гнуть под их мерзкое ярмо?

Гордый мой народ не такое видел,
И жива досель Родина моя.
Кто её хоть раз плетью преобидел,
Тот добычей стал злого воронья.

Не пытайтесь ложь выдавать за правду:
Не простит сей трюк праведный мой край.
И не заглушить...

Туземец поволжского края,
Где жизнь – за бедою беда,
Я в жизни не видывал рая,
И это, увы, навсегда.

Не светит мне берег турецкий,
Где солнышком пляжи манят.
Швейцарский банкир по-немецки
В клиенты не впишет меня.

Не быть мне и баловнем рампы
С гаремом положенных жён.
Но мне почему-то до лампы,
Что всех этих благ я лишён.

Какие б ветра ни косили
Меня от пелён до креста,
Я сын Православной России,
Где в чести досель – чистота.

Блаженству ворья здесь не рады,
Которое адом...

XX век

Вал над галерою навис,
Остановились воды.
Закончил странствия Улисс,
Уставший от свободы.

Умолк слепой певец богов,
Но призрак жизни вьется
Там, где ни попранных слогов,
Ни рифм не остается.

Никто, Эсфирь, не говорит
На смертном перелете,
И пламя темное горит
В надмирной позолоте.

Века умчались, а досель
Чадит в руинах Троя,
Итака ладит колыбель
Для нового героя.

Тоской гремит сионский лот
И разбивает душу,
И он под пзолотом высот
Переступил на сушу.

Но...

С истиной этой не смею спорить,
Сказано на века.
Бог, упаси мою лиру поссорить
С мудростью дурака!

Не оберёшься потом экскременты
С лиры своей счищать!
С дурью опасны эксперименты,
Можешь и обнищать

Духом, досель правдивым и мудрым,
Ежели на беду
Встретишь однажды несчастным утром
Мыслящего в бреду.

Всякую святость и идеалы
Вытопчет, аки конь,
Веру твою уподобит калу,
Бога швырнёт в огонь,

Чтоб посмотреть, как корчится в дыме
Бедной иконы прах.
Не пребывать в раю со...

Да, я страшен. Может быть, и очень.
Только оглянитесь-ка вокруг:
Разве вам досель не режет очи
ТОРЖЕСТВО ЗЛОДЕЕВ? Узок круг

Тех немногих, что правдивым словом
Обличают кривду на земле.
Обречён на смерть в бою суровом,
Прокричу я в давящей петле:

«НЕ ПОГИБНЕТ РУСЬ, СТРАНА СВЯТАЯ,
ПОД ПЯТОЙ ЯЗЫЧНИКОВ ВОВЕК!»
Может, я и не достоин рая,
Но я всё же русский человек.

Я ничем не лучше вас, поверьте,
Просто крест мой – лить колокола.
Изменить Христу до самой смерти
Ввек моя душа...

Осень мечет листья золотые,
Покрывая блеклость пышных роз.
Я с тобой, родимая Россия,
Я с тобой и в ливень, и в мороз.

Я с тобой средь лета, в зной палящий,
Я с тобой и в лютую пургу.
Я поэт твоей животворящей
Правды – и иначе не могу.

Не видал, опричь Афганистана,
Чужестранных манящих земель.
Никаких иных отечеств рана
Не проникла дО сердца досель.

Жгучей болью рана та согрета,
И когда творец душою чист,
Обагрится кровию поэта
Павший с неба золотистый лист.

В век жестокий, лживый, лютый и кровавый,
Во осуществленье непропетых строк,
Вверженной во пропасть Русскою державой,
Может, в утешенье, вымолен пророк.

Я того не ведал и к тому не рвался,
За власы рванули – и давай, твори!
За десятки лет досель не исписался,
Круто то призванье, что ни говори.

Ох, народ мой грешный, трудолюбный, нищий,
Вынесший все беды на своём хребте!
Знать тебе потребно: прах и пепелище
О тебе пророчит в сердца наготе!

Я душою мерзок и грехами смраден...

Ах, там не утолят печали
Цветки в преисподней пыли,
Где ангелы нас привечали,
А все ведь спасти не могли.

Бытийный родник высыхает
И райских не слышно рулад,
Зеленым дождем полыхает
Капрейский огонь-вертоград.

И присно юдольные чады
Ссыпают нам в очи песок.
Мерцают пустые погляды,
Жгут кровушкой Божий висок.

Во смерти брачуются эти
Чреды и плодят мертвецов,
И сами попали мы в сети
Замирных Господних ловцов.

И ястреб взлетает над жертвой
И ждет, и точатся пески
В налитые...

Дабы просить совета,
Что сын перед отцом,
Вдруг филин на рассвете,
Предстал пред мудрецом.

«О, выслушай, мудрейший
И дай скорей совет.
Как знаменитой вести
Благой, я жду сто лет,

Когда же станет ясно;
Почто, я не пойму,
Считая тьму ужасной,
Я в ней досель живу?»

В ответ – «О свете думай,
Ищи, стремись к нему.
Не будешь столь угрюмым,
Коль позабудешь тьму!

Ты, выбирать во власти,
Своё же бытиё!
Лишь избежишь несчастье,
Верь в счастие своё!»

Ему заухал филин...

Мамаша юная везёт коляску по аллее,
Широкую коляску. Я смотрю и млею:
В коляске той две чудные мордашки,
Светловолосые, голубоглазые двойняшки.

Сосредоточенно сосут свои пустышки,
А щечки розовые пухлые, как пышки,
Что только-только сняты с пылу-жару.
Я с удовольствием гляжу на эту пару.

Не угадать — девчушки иль мальчонки.
К мамаше тянутся их пухлые ручонки.
У мамы на губах умильная улыбка…
Мне страх за них: всё в этом мире зыбко!

И я, досель тропы не знавший к храму,
Молюсь...