Долюшка-доля

Проходит три недели после ЗАГСа.
Дочь матери звонит, и нервный срыв
У дочери, нет даже сил ругаться,
А всё что может - говорить навзрыд:

- "Что делать, мам, не знаю, просто ужас,
Семейной жизни всей пришёл конец,
Безжизненным таким мне муж не нужен,
Зачем, зачем пошла я под венец?"

И мать, как может, утешает дочку:
"Да милая, жизнь замужем - не рай,
Но рано на супруге ставить точку,
Держи себя в руках, не унывай.

Не доводи конфликты, дочь, до драмы,
Подальше с глаз долой...

Не осчастливлен златой монетой,
Не зацелован.
Комфорт столичного кабинета
Мне не дарован.

Творя, геройствуя и взыскуя
Венец отваги,
Пашу, как раб, всякий день в поту я,
Грузцом в продмаге.

Припомним прошлых страдальцев Долга –
И новых взыщем.
Куда там Горький! Он был недолго
Поволжским нищим.

А мы сегодня сравниться можем
С его горбом лишь.
Какую песню сегодня сложим,
Чтоб звать на помощь?

Народ, немотствующий в боренье,
Отринь заклятья!
Дай за тебя мне в стихотворенье...

Когда опускаются руки в безсилии
И душу терзают тугими плетьми,
Когда прославляют разврат и насилие
Все сущие в мире бесовские СМИ,

Когда величается мразь уголовная
И Русь попирает бандитский сапог,
И нам вымиранье грозит поголовное, –
Припомни о том, что на Небе есть Бог.

Душа, не желай здесь богатства проклятого,
Никто в поднебесье его не возьмёт.
Что нужно для духа, из тела изъятого?
Лишь чистая совесть у райских ворот.

Живущие в муках страданья бездонного
И брюхо набившие...

Час, рікою пливе, у літа...
Весняними струмками, співає.
Ваша доля, мов цвіт, молода.
А душа, мов весна, зігріває.

Ваші очі, мов Сонце... З озер,
В них сльза, добротою, іскриться.
Світлом радості, і до тепер,
Ніжна посмішка, не забариться.

Причаїлась на Ваших устах,
Теплотою Великого Серця,
Материнським добром, у руках,
Що любов"ю великою, зветься.

Пахне хлібом, гостинним, Ваш дім.
В ньому, затишок, пісню співає.
Вам, коханая, низький уклін!
Хай Господь Вас, оберігає...

А жить...Жить просто надо--
Не зная расстояния,
Меж тем, что было, будет--
Куда нас миг ведёт.
Не стоит цель внимания,
Коль жизнь идёт изгнанием...
--Зачем же расстояния?
--Чтоб двигаться вперёд!
По суше ли, по морю,
По сумрачному долу,
Куда нас манит, тянет,
Туда зовёт душа...
И нам по жизни надо,
Чтоб тело, мысли ладом,
Не строя им преграды,
Всечувствием дыша...
И в переливах нежность...
И в переливах страстность...
И жизнью движет смежность,
То радость иль напасть?
Но с...

Сей пир, в котором ты живешь, - мираж, не боле,
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли?

День вчерашний грядущему равен во всем,
Только встречи, в сравнении, бывают дороже.
И останется запись в предании моем:
Были Вы так добры, были мы так похожи...

В пересказе легенд о чистоте белых лилий
Диалог стал нелеп, но и нелепость красивей.
Двуединство всего – Вы о нем знали тоже.
Может просто добры? Или правда похожи...

Пусть и, - наверняка, шли к Вам издалека
Те богатства души, что словами застыли, -
Вы, заставив цвести наш отрезок пути,
Будто с клумбы сорвав, их...

С глаз долой — из сердца вон,
Добро быстро мир забудет.
Тот, кто был в вас так влюблён,
Завтра помнить вас не будет.

Время в памяти стирает,
Лица тех, кто рядом жил.
И как снег весной растает,
Облик тех, кого забыл.

С кем учился в одной школе,
Вместе с кем в футбол играл,
Иногда о чём-то спорил,
Но при этом уважал.

Чей-то образ потускнеет,
В нашей памяти с годами.
Чей-то, ярче став — согреет,
Он всегда на сердце с нами.

Кого сердцем помним нашим,
Не исчезнут, не умрут...

Солнечный разгул по голубой юдоли
обнадёжит чистоту небесную
через час иль через минуты долю
паруса примчатся неизбежные

облаков, сдружившихся с громами,
с молниями, ветром, и дождями,
и поглотят солнце; и штормами
будут мчаться семимильными шагами

Молчит проклятый телефон
Мохнатой пылью покрываясь,
Когда не надо – все трезвон,
А вот теперь сижу и маюсь!

Такая доля не нужна –
Сидеть и ждать зимой погоды.
Уж лучше буду я одна,
Чем в ожиданье тратить годы.

Когда сидишь и тупо ждешь,
То время тянется резиной,
И вот однажды ты придешь,
А я покроюсь паутиной.