Доля моя долюшка

Вы прислушайтесь, потомки,
Вздохи слышатся бойцов,
Из могил они не громки,
Павших на поле юнцов.

В них печаль твоей отчизны,
Боль оборванной любви,
Стон и плач, погибшей жизни,
В землю пролитой крови.

Уходя в бессмертье доли,
Детям, внукам говорят:
«Мы погибли, но не дали,
Ваши жизни оборвать.

Наш покой оберегайте,
Свежим запахом цветов,
На могилах поминайте.
Павших дедов и отцов».

И сново пойдешь ты в дружеский круг,
за кружкой пива забудешь всё ты,
хотя говорят, что жена лучший друг,
но всё же друзья важнее жены.
Друзьям ты расскажешь о мелочах,
о том, что ты любишь меня и детей....,
а я раздуваю семейный очаг,
одна я с детьми, ты в кругу же друзей.
И ты отдахнувший вернешься домой,
и скажешь: " Соскучился я по тебе!"
а прошлую ссору прогонишь долой,
и буду я счастлива словно во сне.
А завтра друзья твои в дом к нам придут,
и будешь ты горд за меня целый...

Возможно грусть или печаль
Молчаньем сквозь вершины скал
К душе распахнутой моей
Слепым туманом приближалась

Открыв глаза вздохнул взахлеб
Отрывки сна брежно сберег
Ведь так давно мой томный взор
Отчизны гор ласкать не мог

То тяжела разлуки доля
Глубоким корнем древо горя
Стоит и ветром лепестки
Уносятся в чужое поле

На все всевышнего то воля

И в одиночестве лукаво
Не скрыть мучения оправы
Не драгоценность всё ж она
Разлуки воля не моя

Полна чаша ошибок,
Не добавить ни капли.
Не пролить, не отдать,
Не отставить на час.
Эту горькую долю
Всю испить подобает
В молчаливом согласье,
Отрезвляющем нас.

Горечь чаши бездонной
Нашу грудь затопила,
Отрезвила сознанье,
Остудила его.
В этой горечи липкой
Всё прошлое живо;
В этой горечи злой
Роковое зерно.

Осушив по глотку
Чашу смерти звериной;
Претерпевши страданья,
Отчаянья ночь;
Мы окажемся живы
И с победой едины.
…Только бы дотерпеть,
До конца превозмочь...

Можно махровым цветом
цвести себе как придется,
если никто при этом
не заслоняет солнце.
Если мягка и сЫтна
почва твоего роста,
даже не удивительно,
что так хорошо цветется.

Если изгибы стебля
только твоя прихоть,
можно расти до неба,
ветками вширь тыкать,
роскошью пустоцветов,
тучею аромата
ошеломить бедных
шепчущихся собратьев.

И, развивая корни,
соков чужих коктейли
смешивать до агонии
тех, что не преуспели.
Облюбовать пространства
долю, какую хочется,
и в...

Мне надоело душу изливать карандашом,
Чтоб через время уничтожить мысли,
Чтобы, не вспомнив, не всплакнуть потом
О прошлой, чем-то лучшей жизни.

Мне надоело плакать и смеяться
О том, что знаю и чего не знаю я,
О том чего я жду и чем хочу казаться,
К чему стремлюсь, чего не достигаю я.

Мне надоело ждать и верить грезам,
Которые почти всегда наивны и пусты:
Мечты, в которых никогда не вянут розы,
Которые мне не подаришь ты…

Мне надоело с завистью бороться,
Которой быть не может...

Не скажу тебе, что люблю, промолчу, чуть нахмурив брови,
Не скажу я и то, что жду, в слове ждать есть немного боли,
Ждать, надеяться и любить, не моя видно это доля,
Из-за этого, может быть, много видел я в жизни горя,

Не хотел бы остаться один, но привыкнуть давно уже надо,
Ведь в душе я уже один, одиночество как награда,
Сторонюсь я людской толпы, но один говорят не воин,
В сердце холод, душой нелюдим, с кем-то жить,
я уж вряд ли достоин.

И тянусь я на встречу теплу, но душою...

Мастерская под небом бездонным,
на ковре из чудесных ромашек,
создавать новый опус влюблённым,
это лучшая доля наша.

Господи, прости убогого!
Он, иначе, пропадёт.
Он, иначе, долю лучшую
Никогда уж не найдёт.
А, иначе, не расправится
Никогда его душа.
Господи, прости убогого,
Как прощал его всегда!

Он кончил жизнь трагически,
Как истинный поэт,
Строкою, предвещая злую долю.
Годов сложил количество
Чуть-чуть за сорок лет.
И душу отпустил свою на волю.

Скорбели села, города
Тем олимпийским летом.
Москва прощалась навсегда
С мужчиной и поэтом.

Не слыл он клерикалом
И не безбожным был.
Как лампочка накала
Светил, светил…

У бога всуе не просил
Прощенья за грехи.
Душой терзался и любил.
И пел свои стихи.

На них тогда повесили
Политики ярлык,
Но просчитались критики...